Режим Easy (СИ)

Настоятель, коротко кивнул обвинителю подзывая его, и тот, как мешок с жидким наполнителем спрыгнул с помоста, пытаясь повторить грациозное движение Пастыря минуту назад, подбежал за новыми указаниями…

… - Дебр, сын Владимира, из деревни Крайняя, округа Радужный, обвиняется…

Но Дебр не слышал приговора, он нашел взглядом повозку, в которой лежало обезглавленное тело его дочери, в светло-сером, красивом, испачканном кровью платье. “Не уберег”, - била единственная мысль в голове, болью отдавая в висках. Он сам не понял, как упал на колени и спрятал лицо в мозолистых ладонях. Не уберег. Его била крупная дрожь. Весь мир пропал перед глазами, а на разум лесоруба опустился мрак.

Два стражника вновь подхватили его под локти и поставив на ноги, увели с эшафота. Обратно в темницу, только на этот раз не в камеру смертников, а в соседнюю. Спустя некоторое время привели Сэма, а затем Пеку.

— Ничего не понимаю. — Шептал Сэм, не веря услышанному. — Вместо смертного приговора, пять лет каторги. Зачем тогда выводили на эшафот?

Он подсел к другу пытаясь найти ответ у него. Но взгляд Дебра потерял смысл…

***

Все помещение было собранного из каменных, довольно таки крупных блоков, соединенных между собой специальным раствором из глины с примесью каменной пыли. Серые стены не были завешаны гобеленами или прикрыты красивым деревом, все вокруг больше напоминало жилище аскета. Точно посередине стоял небольшой деревянный столик, примерно по колено высотой на котором стояла одна чашка, наполовину заполненная бульоном. Прямо за столиком прямоугольный жесткий коврик, повидавший не одно десятилетие, а по краям от столика висели еле горящие факелы, давая хоть какой-то свет в помещении. Правда при этом безбожно чадя, но дым поднимался вверх и уходил в небольшие отверстия в стенах, почти под самым потолком.

На протертом коврике сидел человек в позе лотоса и слушал, отчет второго который сидел перед ним на коленях упершись руками в пол.

— Все было сделано согласно инструкций плана, из шага в шаг.

— Но все же, концовка не совпала с задуманной.

Человек в позе лотоса поднял пиалу и маленькими глотками отпил из нее. Его широкие наплечники с неразборчивыми, металлическими вензелями, прямо поверх плотной, хорошо выделанной кожи, плотно соединялись сзади образуя воротник, заостренный между лопатками и приподнятый над шеей. Черная матовая кожа на нагруднике была не в состоянии спрятать мощных мышц, выпирающих из под нее. Твердые наручи были заострены возле локтя уходя дальше почти на пару дюймов. Высокий пояс покрытый такими же вензелями, как и наплечники, тускло отсвечивал редким металлом в свете факелов. Его голова была абсолютно лысой, а от бровей к затылку уходило два ряда кругляшков татуировки.

— Да, мастер. Но нашей вины в этом нет. — Ответил ему собеседник, который отличался от мастера тем, что на его одеждах не было металлических вензелей и на его голову был натянут капюшон с надетой на лицо, от подбородка до глаз, маской. — Это судьба решила внести свои правки…

Глава 23

Интерлюдия.

Две скалы возвышались высоко над лесом, завораживая своей неприступностью и величием. Редкие деревья, нашедшие место пустить корни на отвесной скале, выглядели одинокими путниками идущими через каменную пустыню, как и зеленый мох на особо крупных валунах, выглядевший как живительный оазис.

Если смотреть на эти скалы снизу, то они казались непокоренными вершинами, на которые человеку нет ходу, но это было не так. Примерно на высоте в семьдесят-восемьдесят ярдов, на левой скале именуемой Жоянь, было огромное углубление в скале, сформированное в виде обширного, закрытого балкона с небольшим парапетом, и четырьмя большими входами в глубь скалы, перекрытых массивными дубовыми дверями.

Боковые отвесные стены не позволяли ветру бушевать тут в полную силу, но все таки он как-то умудрялся играть складками широкого плаща на плечах красивой, статной девушки стоящей возле самого края площадки и смотрящей на уходящий в бесконечность лес.