Режим Easy (СИ)

Мотылек осветил наставницу с непривычного ракурса. Никто не знал, сколько Расцвее лет. Она появилась в их деревне не так давно, пару лет назад, может чуть больше. Красивая, опрятная. Хоть и видно, что немолодая, но с широкими бедрами и высокой, подтянутой грудью. Всем своим видом заставляющая взгляды мужиков зацепиться за себя. За все время сколько Луна ее знала, Цвета не капли не изменилась. Сейчас же, что-то поменялось в её взгляде. Что-то неуловимо новое, необычное.

— Волчица. На меня напала волчица, когда я нашла Распутицу. — Взгляд девушки вновь упал на тубус — В норе где она выращивала своих щенков, лежал камзол, а в кармане вот это.

— Отцу показала?

— Нет.

— То есть отцу ты не показала, а мне показываешь? — Ведунья внимательно посмотрела на свою ученицу.

— Цвета, миленькая. — На глазах Луны выступили слезы. — Я знаю, что Храм велит нам отдавать любые находки, связанные с магией и даже выдаст башлину в золотой за это. Но такой шанс выпадает раз в жизни, и то не каждому. Именно поэтому я не показала его отцу, он точно выберет деньги. Но я хочу попробовать себя, вдруг у меня есть способности?

— То есть, ты, моя маленькая Луна, дочь религии, и послушница божьих законов, решила поставить себя выше постулатов Храма, и опробовать силу запретов сама?

Луна сжалась, как будто ее принародно обвинили в скрывании запретного и сейчас предадут суду.

— Я не знаю. Разум говорит, что нужно сделать так, как учили на уроках священослужения. Но где-то там в глубине моего «я», что-то шепчет, что это мой шанс. Что судьба специально дала мне в руки этот тубус, что в нем свиток с чем-то таким, что изменит, или, вернее сказать, сделает нашу жизнь легче… лучше.

— И, собственно, поэтому ты пришла ко мне. — Расцвея уселась за другой край стола. — Кто как не старая травница, поможет прочитать тебе этот свиток.

— Цвета, я…

— Правильно девочка моя, только ко мне. Я тебя обучила всему, что ты знаешь, и я тебя обучу еще большему. — Ведунья встала и обогнув стол, обняла девушку за плечи. — Никому не говори о находке, любой кто о нем узнает, ради золота предаст нас. Я за книгами, а ты иди домой и веди себя как обычно. Вернусь к вечеру, и ты снова вместе с этим прибежишь ко мне. Никому не говори, куда пошла, скажи, что к старому ручью, за травой, сначала действительно пойдешь туда, потом по лесной тропинке ко мне. Все поняла.

— Да, Цвета.

— Будешь уходить дверь закрой, я убежала. — Ведунья провела рукой по тубусу и вышла из дома.

Еще пару минут Луна смотрела на предмет ее беспокойства, пока не услышала за стеной топот копыт уходящей Мурки, затем решительно подняла его.

— Куда тебя деть?

Сначала она убрала футляр в свой наплечный мешок, где он лежал изначально. Подумав немного, достала и запихала за пазуху. Не пойдет. За сапог. Видно.

— А зачем его вообще носить с собой? — Девушка осмотрела комнату, в которой находилась. — Все равно сюда нести.

И выйдя из дому, она по приставной лестнице залезла на чердак. Тут они с Расцвеей хранили травы, просушивая их на жердях. Чего у них только не было и болиглав, и паслен, и можжевельник и даже с десяток пучков троепутника. Травы приятно благоухали, создавая не повторимый аромат: помесь леса, дождя и золотого луга. Запах манил и зачаровывал, как и раньше. Вот именно из-за этого аромата Луна год назад решила заняться травами.

Она вспомнила своё первое посещение этого дома, отец отправил ее за настоем для кожи, после того как обжег себе руку, а ведунья отправила ее на чердак за лимонником, и Луна зависла тут на десяток минут. Этот запах. Он гипнотизировал, манил и дарил ощущения радости и блаженства. Он останавливал время и само бытие. Он поглощал и растворял в себе, любого кто его вдыхал. Именно так показалось в тот момент девушке, впервые поднявшись на чердак. В итоге Расцвея потеряв посетительницу, сама залезла на чердак, и долго смеялась над забывшей обо всем девушкой, сидящей с закрытыми глазами и жадно вдыхающей пропитанный травами воздух. Аромат был все тот же.

Осторожно пройдя к другому краю чердака, Луна аккуратно отогнула доску от пола. Это был ее тайник. Здесь она хранила две пачки сушеного бальзамина, очень редкой травы, которую она сама нашла и смогла правильно срезать. Положив тубус рядом, девушка вернула доску на место, выпрямилась во весь рост и больно ударилась об висящую над ней жердь, сбив ее с крепежа и уронив одну сторону на пол.

— Святые угодники. — Только и смогла она сказать, потирая затылок.

Все травы, висящие на этой жердочке, съехали вниз на упавший конец, плотно сбившись в кучу. Луна очень осторожно подняла жердь, чтобы повесить ее обратно в крепление и неудачно чихнула, вдохнув поднявшуюся от удара пыльцу. Рука не произвольно дернулась, срывая противоположное крепления со стены и роняя вообще все жерди на пол…