Резервация.Третий эпизод

Он не понимал. Бормотал что-то, пуская слюни. От его передних зубов почти ничего осталось – черные пеньки. И он постоянно облизывал их распухшим языком. Лицо - впалые щеки с клочками волос, глубокие впадины глаз с чем-то черным на дне, изъеденный коростами нос. Не человек – уродец из средневекового цирка. Антон увидел его руки – окровавленные птичье лапки с когтями.

Не его кровь, - понял Антон. – И не моя.

Он посмотрел на Гая. Его щеку прорезали несколько кривых бороздок. Этот хрен выскочил из темноты и вцепился Гаю в лицо – конечно, ему есть, за что его ненавидеть.

- Надеюсь, этот пидрила не заразен, - сказал Гай, ощупывая царапины.

Антон сделал шаг к оборванцу, но тот замычал и попытался отползи. Засучил босыми пятками по песку.

- Я хочу тебе помочь, ты понимаешь? – он обернулся к Гаю. – У нас остались чипсы?

- Не знаю. Наверное… Хочешь его покормить?

Да. Он хотел. Как злую собаку, которую можно приручить. Если в этом существе не осталось ничего человеческого, значит, нужно попытаться поладить с его инстинктами.

Антон обошел машину с другой стороны и отыскал на заднем сидении пакет с чипсами. Запустил туда руку – осталась только горсть крошек. Значит, придется кормить с руки.

Он вернулся к скулящему оборванцу. Присел на корточки.

- Смотри, - он протянул ему горсть жирных картофельных крошек на ладони. – Это вкусно. Хочешь попробовать?

Гай наблюдал, сложив руки на груди. Он не собирался вмешиваться – если эта тварь набросится на Антона или вопьется ему в руку, это будет уроком. Все, что они тут делают – ищут приключений на собственный зад. И делают это чертовски профессионально.

- Смотри, - сказал он, - укусит.

Антон пропустил мимо ушей.

- Вкусно, - повторил Антон. – Еда. Вкусно.

Он сделал жест, как будто закинул крошки к себе в рот и прожевал их с довольным видом.

- Ммм, вкуснятина.

Он снова протянул ладонь.

– Бери. Ешь. А потом мы снимем наручники.

- Айк, - сказал оборванец. – Ешь.

Он встал на колени и потянулся к ладони Антона. Недоверчиво и в то же время так, словно ждал этого долгие годы. С заломленными за спину руками, закованный в кандалы, он вытянул шею и коснулся языком жирных картофельных крошек. Как муравьед - утянул в рот облепленный крошками язык.

- Да, - похвалил его Антон. – Вот так. Вкусно.

- Кормишь его, как собаку, - подал голос Гай.

А парнишка уже ел с руки, собирал губами крошки и сглатывал их, облизывался и снова возвращался к ладони. Он съел все, и когда шершавый язык начал облизывать Антону ладонь, он остановил его.

- Все, хватит. А теперь позволь мне снять это. Наручники.

Он снова достал ключ. Зашел оборванцу за спину и без труда снял браслеты.

- Теперь смотри за ним в оба, - посоветовал Гай. – Я церемониться не стану.

Антон бросил Гаю наручники и вернулся к пареньку. Сел на корточки. Посмотрел в глаза.

- Что же с тобой случилось? – спросил он.

А в ответ услышал мычание. И какие-то дурацкие обрывки слов.

- Айк… айк… там… едный… айк…

И вдруг оборванец бросился на Антона. Схватил его своими тощими руками.

- Эй, блядь! – крикнул Гай, выхватив револьвер.

- Нет, нет! – закричал Антон напарнику. – Все нормально! Все нормально… все хорошо, - он перевел дыхание. – Он просто… плачет.

Парнишка крепко держал Антона за спину, смяв рубаху, а его тощее тело сотрясали беззвучные рыдания.

Резервация сжирает тебя, как рак. И ты становишься, как она – высушенным желтым пугалом, сбитым с шеста на землю.

«Странно, что у этого парнишки еще остались слезы. Что эта жара не высушила их» - подумал Антон, ощутив мокрое пятно на своем плече. Оборванец прижался к нему колючим лицом – дышал тяжело и жарко.

Сломанные жизни. Они в гетто на каждом шагу. Лежат под жгучим солнцем, превращаясь в сморщенных карликов.

«В таких, как этот бедолага» - подумал Антон.

Резервация – королева-мать, которая плодит чудовищ, - вспомнились ему слова напарника. Кому, как не Гаю, знать это.

Антон посмотрел на напарника.

В нем тоже ворочаются змеи, - подумал он. - Хоть он и пытается это скрыть. Все, что казалось мертвым, снова зашевелилось у него внутри…

- Нужно уезжать, - сказал Гай. – Было шумно… - он огляделся, - теперь мне не нравится эта тишина.

Антон отстранил от себя плачущего оборванца, и поднялся с колен.

- Мы должны вернуться туда, - сказал он, глядя на развалины, где на него напала собака.

Гай проследил за его взглядом.

- Ты рехнулся? Вообще слушаешь, о чем я говорю?!

Он должен был забрать тех щенят. Если уедет сейчас – резервация сожрет и его. Сбросит в дорожную пыль – пугало с шеста – и растопчет. И однажды он обнаружит себя мычащим существом, прячущимся в развалинах гетто.

- Ждите здесь, - сказал он, вытащив револьвер. – Я мигом.

- Антон! – крикнул Гай, не понимая, что происходит. – Ты совсем ебнулся?! Антон!? Да что с тобой такое?!

Но Антон уже скользил вниз по склону – забирал полные ботинки песка. Туда – к погнутому велосипедному колесу, к обвалившейся крыше, к проекциям вождей на кирпичных стенах.

Дурная кровь, - думал он, смотря под ноги, – рано или поздно выкинет какой-нибудь фортель.