Резервация

Кто он? – подумалось Ане перед тем, как Мия Лавлин раздраженно захлопнула дверь и прошлась к столу. Она посмотрела на девчонку холодным, но заинтересованным взглядом.

–Кто ты такая? – спросила женщина.

– Вам ведь сказали, – на этот раз Аня не отвела глаз. Смотрела на Мию Лавлин, не мигая. – Только что.

Женщина усмехнулась.

– Всего нам понять не дано. Есть вещи, которые остаются за гранью нашего понимания. Но если мы не знаем, это не значит, что этого нет. Процессы в нашем мире идут непрерывно, вне зависимости от наших знаний о них. Позволь задать тебе последний вопрос, Индира.

– Конечно.

– Это стандартный вопрос из теста. Мы задаем этот вопрос всем, кто пытается получить гражданство в обновленной Европе.

– Хорошо, – кивнула Аня.

– Ты убивала людей?

– Что? – усмехнулась девушка, не веря собственным ушам.

– Не такой уж и сложный вопрос, Индира. Убивала или нет?

– Нет. Никогда…

Перед глазами мелькнуло окровавленное лицо наемника Плейна из бункера. И нож в горле отчима-индейца. Но они не были людьми. Все эти твари из ее жизни никогда не были людьми.

– Хорошо, – кивнула женщина. – Но если ты соврала – готова ли ты понести наказание? И если не соврала, готова ли бороться с теми, кто соврал? Мы впускаем тебя в свой дом и хотим, чтобы ты уважала его. И оберегала.

– Да. Я готова.

– Ты хорошая девочка, Индира Пател. Не подведи нас всех.

Мия Лавлин подошла к двери и открыла ее.

– Добро пожаловать в Голдтаун, Индира.

Аня осторожно поднялась со стула …Она не верила. Перед ней открыл свои двери Голдтаун. Золотой город, который теперь станет для нее домом.

Я смогла разорвать кольцо, – подумалось ей. Я смогла, черт тебя подери!

Она на негнущихся ногах прошла мимо Мии Лавлин и вышла из комнаты в белый коридор. У двери дежурили несколько мужчин в военной форме. Аня разглядела на рукавах нашивки Альянса.

– Ведите следующего, – сказала им Мия Лавлин. – И проводите, пожалуйста, Индиру Пател на выдачу документов.

Женщина глянула на Аню.

– Придется немного подождать.

– Я понимаю, – ответила Аня.

– Поздравляю.

Аня промолчала. Она чувствовала, что крылось за всеми этими словами. Мия Лавлин не забудет про нее. Она будет копать. И очень скоро раскопает эту выгребную яму до самого дна. Она не должна этого сделать. Не должна навредить Ане.

Девушка выставила вперед подбородок.

– Забудьте про сегодняшний день, – повторила она слова человека-фантома. – Забудьте обо мне.

Она увидела в глазах Мии Лавлин удивление и злость. Женщина открыла рот, чтобы что-то ответить, но Аня не собиралась слушать – зашагала по коридору в сопровождении охраны. Она не обернулась. Ей больше не нужно было оглядываться назад.

Улица блестела от дождя. По темному асфальту, к сливным решеткам, бежали веселые ручейки. Несколько детей в оранжевых дождовиках с капюшонами, выше по улице пускали бумажные корабли. Один из корабликов, основательно черпнувший воды и давший крен, пронесся мимо Аниных ног к решетке ливневой канализации. Дети, смеясь, погнались за ним, мелькнув мимо девушки яркими оранжевыми кляксами. Наступал вечер и город зажигал фонари – их отражения дрожали в лужах и все вокруг, словно расцветало, превращаясь в сказочную новогоднюю сказку.

Дом под номером 27 стоял через дорогу. К нему вела узкая вымощенная камнем дорожка, по обе стороны которой зеленел чуть заросший газон. Аня разглядела садовых гномов, робко прячущихся в траве. На крылечке дома, под навесом, лежала вымокшая от дождя газета. Дом мог показаться пустым, если бы в окнах не горел свет. Занавеси были убраны, и Аня увидела ее – тонкую, изящную женщину, стоявшую у кухонной плиты.

Мирра – подумалось Ане. И ей вдруг захотелось уйти. Но она перешла улицу и подошла к крыльцу. Поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Внутри послышался топот детских ног – быстрый и частый. И мальчишачий голос.

– Мам, стучат!

А потом Ане открыли – женщина в красивом длинном платье с замысловатыми узорами. Тонкая, как тростинка, с лебединой шеей и густо подведенными глазами. Она смотрела на Аню с непониманием. А Аня вдыхала ароматы пряностей и жареного мяса, которые, как ручейки, текли из дверного проема и окутывали девушку с ног до головы.

– Нам ничего не нужно, – сказала женщина, собираясь закрыть дверь.

– Вас зовут Мирра? – спросила Аня.

– Да, но это ничего не меняет…

Аня протянула руку и разжала пальцы. На ладони лежала начатая пачка мятных конфет. Ей вернули ее, вместе с новыми документами. Это был билет в новую жизнь.

Женщина подняла глаза на Аню и закрыла рот рукой. Ее затрясло от беззвучных рыданий. Она прислонилась к распахнутой двери, пытаясь не упасть. Лицо Мирры заблестело от слез, как улица Платанов, как дома и газоны, как детские бумажные корабли. И на смуглых щеках тут же заиграли отблески ночных фонарей. Все соединилось, собралось воедино и превратилось во что-то совершенно новое, скроенное по старым лекалам.

– Я Индира Пател, – произнесла Аня. И женщина обняла ее, вцепилась в ее спину сильными пальцами. Почти невесомая, горячая, как раскаленный уголь. Она рыдала на Анином татуированном плече.