Резак 2

— Да, блин. Вот с тех пор у меня такая традиция. В этом есть логика. Они меня считают больным на всю голову, отмороженным до невменяемости и вопросы решать со мной нельзя, и давить соответственно нельзя, и что-то требовать. Что можно требовать от неадекватного психа? Поэтому у нас образовался симбиоз. Я тут у них звание получаю, зарплату родственникам отправляю, мне письма пишут. Я даже в ведомости расписывалась за премию и в журнале по технике безопасности.

— Так и расписываешься?

— Да нет, конечно, электронную подпись ставлю, кто же мне бумажки бухгалтерские в руки даст? Прихожу когда вздумается, приношу что надо, хапаю сколько смогу и сваливаю. Мне на базе дают нужное оборудование, а я отдаю эссенцию, но если у меня букварь найдут или учебник математики за первый класс, то сразу поймут, что я читать учусь, и считай моё кредо пропало. Приходится быть долбаном идиотом, а в условиях Стикса такой имидж поддерживать весьма легко, а с Эрнестом Неодимовичем даже ничего нового придумывать не надо, знай про нижнюю половину девки не забывай.

Свят мне очень напоминал моего друга Траха. При первом приближении создаётся ощущение необузданного извращенца с повёрнутыми на всю катушку мозгами, но если ближе узнаешь человека, то видишь, что он очень продуманный, образованный и даже некоторыми местами интеллигентный, прямо как я сам.

Через пару часов неспешной ходьбы мы подошли к первому периметру. Обычно дальше иммунные не ходят, если не хотят поделиться органами с друзьями внешниками и дружат с головой. Как правило здесь только мины и видеонаблюдение. Потом ещё идут несколько периметров, дальше всё посерьёзнее. Товарищ достал из рюкзака пару электронных часов, одел сам и протянул мне:

— Резак, чудо «Ролексы» одевать, шуметь, на мины наступать, в видеокамеры почаще рожы корчить и не забывать зад показывать, а то подумают, что ты не со мной, а по моим следам какой-то интеллигент увязался, на базу пробраться хочет. Могут стрельнуть. Тут везде мины тупые, в пластиковых корпусах, ни одной железки, металлоискатель бесполезен, а вот на улитке мины умные. Разминировать не получиться, но если у тебя чудо часики, то они пропускают, и начальству на базу стучат, что шляются тут всякие.

Почти час мы шли по извилистой дороге, называемой улиткой. Так звался проход в минном поле, где оставляли дорогу не заминированной, а в нашем случае перекрытую умными минами. Ближе к базе, нас сопровождали взглядами камер автоматические пулемёты, зыркая оптикой из бетонных дотов. Когда я со Святом подошёл почти в плотную к стене, открыли небольшую бронированную дверь, и мы вошли на территорию базы.

Нас встретило несколько бойцов в противогазах. Свят, держащий в руках объёмный целлофановый пакет женских ног, украшенный бантом, радостно их поприветствовал:

— Хола девчонки! Опять в намордниках? Мужиков покусать боитесь? Хоть мостре мамас, тогда уж! Где Эрнест Неодимович? Я тут подарочек сообразил.

От такого изобилия иностранной речи парни вначале скривились, но увидев подарок и узнав кому он предназначен, простили мелкие пакости моему товарищу и заулыбались. Старший смены покачал головой:

— Свят, ты долбаный ненормальный! Там он, — и мужчина указал рукой.

— Верую! Верую! Верую! — сообщил мой подельник и мы направились в указанную сторону.

Однако, сразу мы туда не пошли, а вначале товарищ отдал баллоны, попросил освободить тару и вручил нужным людям флешку и список оборудования, который мы намеревались забрать с собой. Везде с улыбкой смотрели на подарок, и все, до последнего салабона знали, кому он предназначен. Злого бывшего начальника нашли на небольшом дворике. Он был иммунный, и о приходе Свята уже знал. Товарищ поставил ноги у стены, указав на подношение и поздоровался:

— Здравия желаю, Эрнест Неодимович!

— Свят, твою мать! У меня имя есть. Я иммунный, если не заметил. Повторенная дважды шутка не смешная. Я тебе уже говорил, имбецылу, что я тут не причём. Этой психопатке надо было пасть заткнуть и молчать, а не противогаз снимать.

Напряжение снял невысокий мужчина, подошедший к нам и державший список оборудования в руке. Он был тоже иммунный и, наверное, большой начальник, потому что скомандовал:

— Отставить! Убрать эту дрянь! — и указал Эрнесту Неодимовичу на прислонённый к стене подарок.

Эрнест сплюнул под ноги, скривил рожу и взяв в охапку презент, покинул дворик, под занявшую всю морду улыбку Свята.

— Свят, это кто? — спросил начальник, указав на меня.

— Здравия желаю! При нём — можно. Новый сотрудник. Производственник. Резак зовут.

— Понятно. Пошли.

Через пару минут мы были в кабинете. Рассадив нас по креслам просторного, но аскетичного кабинета, начальник положил перед нами листы. Обставлено помещение без изысков, только с дополнительным количеством оружия.

— Свят, зачем это всё? И ещё, я прекрасно знаю, как сходят с ума и это не твой случай. Ты что-то мутишь.

Мой товарищ заулыбался: