Революция в зрении: Что, как и почему мы видим на самом деле

Я начал эту главу с разговора о “спиритическом даре” — сверхспособности, о которой мы иногда фантазируем, но в обладание которой может верить только человек заблуждающийся. Тем не менее на самом деле мы все обладаем этим даром — и все благодаря письменности. Но письмена несут в себе такую силу только потому, что культурная эволюция сделала их легко понимаемыми, и единственный способ, каким можно было этого достичь, состоял в том, чтобы придать им формы, которые “впору” нашему мозгу: естественные формы. Мы видели, что в случаях, когда язык может обозначать слова символами, похожими на предметы, — в логографических системах письма, — он старается именно так и делать. А когда у письменности нет такой возможности, как это происходит при “звукописи”, где знаки соответствуют не словам, а звукам речи, культура все равно заставляет буквы выглядеть как части природных объектов. Но хотя данная техническая новинка и наградила нас сверхъестественной способностью к спиритизму, вряд ли спиритизм объясняет то, почему письменность настолько совершенна, и вряд ли он был серьезным фактором формировавшего ее отбора. Вероятнее всего, эту книгу будут читать, только пока я жив. Если вы читаете эти строки до 2069 года (тогда мне стукнет сто), я от души желаю себе, чтобы вы не были медиумом. Но, подозреваю, лет через шестьдесят, когда я давно буду мертв, очень немногие будут использовать мою книгу в качестве источника информации об освещаемых здесь вопросах. Нет, безусловно, я был бы счастлив узнать, что в XXII веке она будет украшать собой сливные бачки туалетов всего мира, но пишу я ее с целью передачи идей от живого к живому. Я беру знания, мысли, приправляю их крупицей занимательности и переношу на бумагу. И это, вероятно, главное умение, которое дала нам письменность, — умение, сильнее всего повлиявшее на траекторию развития человеческой культуры: способность эффективно передавать свои идеи другим.

Еще более важным достижением по сравнению со способностью читать мысли мертвых является разительное увеличение вычислительных способностей, данное нам письменностью и превратившее нас из Homo sapiens в Homo turingipithecus. Качественная письменность позволяет нам быстро выгрузить из головы результаты любых подсчетов в уме и раздумий на первый попавшийся клочок бумаги. Кроме того, она впервые позволила нам устанавливать на самих себя программы по выполнению тех или иных действий. Пусть чтение пособия по управлению вертолетом займет значительно больше времени, чем у Тринити из фильма “Матрица”: с точки зрения наших не знавших письменности предков тот факт, что подобную информацию можно держать в буквальном смысле в руках, сам по себе фантастичен. В сущности, книга — не что иное, как увесистая дискета.

Но способность записывать знания и “апгрейдить” внутричерепной персональный компьютер — умения не просто более важные, чем спиритизм. Они-то и делают общение с мертвецами стоящим делом. При всем заслуженном уважении к моим неграмотным предкам, я думаю, что, не имея ни широкого доступа к фактам и идеям, ни той вычислительной мощности, какую мы приобрели с возникновением письменности, они вряд ли смогли бы сообщить нам что-либо ценное, ради чего стоило бы затевать спиритический сеанс.

	Лабораторные опыты	Человеческие “высказывания”
Когнитивные способности	Когнитивная психология,	Лингвистика
	когнитивная нейрофизиология
Зрение	Психофизиология зрения	?
		визуальная лингвистика

Рис. 17.

Следует создать научную дисциплину, которая по отношению к зрению была бы тем же, чем является лингвистика по отношению к когнитивным способностям: такую, которая изучала бы визуальные "высказывания" (письменность, символику, моду, архитектуру и прочие аспекты культуры), выясняя, как эти эмпирические наблюдения взаимосвязаны с нашей зрительной системой и ее эволюцией.