Революция.com: Основы протестной инженерии

Мы постарались суммировать предложения Э. Зельбина в более краткой форме, поскольку каждый пункт у него носит достаточно развернутый характер. Однако наиболее важным в них, как нам кажется, является серьезное смешение в сторону коммуникативных (культурных, символических) аспектов революции, отодвигая собственно экономические причины, более свойственные марксистским представлениям, на задний план. Новые революции, примером чего может служить оранжевая революция, демонстрируют четкое следование этим новым канонам, в рамках которых нематериальные переменные оказываются важнее материальных.

Однотипно Э. Зельбин видит существенную роль таких составляющих, как коллективная память, символическая политика и вопросы создания коллективной идентичности [23]. И все это направлено на достижение социальной справедливости.

Еще одно важное замечание состоит в роли эмоциональной составляющей.

Революция – это всплеск эмоций, который к тому же опирается на всплески эмоций из прошлых периодов. Например, оранжевая революция обязательно должна была вспомнить смерть журналиста Григория Гонгадзе. Оперирование с эмоциями не совпадает с рациональными подходами. Если революционеры всегда работают с эмоциями, то с ними могут не совпадать в своих подходах либо власть, либо внешний игрок, который сегодня во многом обязателен для революции.

США констатируют понимание такого несовпадения, подчеркивая, что американцы слишком полагаются на рациональность других [24]. Более того, определенная ошибочность исходно закладывается в их проект: «Мы верим, что демократия столь явна для интересов человечества повсюду, что наш тип мультиэтнической демократии, в частности, несет особую привлекательность, что он легко подлежит экспорту в государства, не имеющие никакой демократической традиции. Мы забываем, что наша демократия была построена не за один день» [24. – С. 49].

Революция объединяет в себе несколько проектов: эмоциональную силу населения, рациональную силу оппозиции, идущей со своим проектом, внешний тренд изменений, а также реагирующую на все это власть, поскольку именно ей приходится удерживать свой проект от разрушительной силы других игроков.

«Арифметика революции»

Все революции происходят по модели вписывания поведения власти в свой собственный сценарий. Власть либо подчиняется этому давлению, либо усиливает свою репрессивную составляющую. Рассмотрим несколько таких реальных сценариев.

Революция 1905 года в России началась с отказа властей принять требования рабочих. Демонстрация была расстреляна. В ответ возникли забастовки, к которым подключились и военные части. 1 7 октября царь Николай II издает Манифест, где провозглашает свободу слова, печати, совести, собраний и так далее. В декабре происходит вооруженное восстание в Москве, которое было задушено. Революция постепенно пошла на спад, но одновременно власть дала определенные послабления.

Попытка путча 2004 года в Перу началась с того, что вооруженная группа из 200 человек убила двух полицейских, захватила полицейский участок и часть южного перуанского города, требуя отставки президента Алехандро Толедо, обвиняемого ими в коррупции. Правительство послало дополнительные войска, объявив в этом районе чрезвычайное положение. Популярность президента в это время была на уровне 9 %. Революционная группа, включающая семерых женщин, сдалась под гарантии премьер-министра Карлоса Ферреро.

В двух этих случаях ситуация развивалась по насильственному сценарию, что оправдывало ответное применение насилия со стороны власти. Но и в том и в другом случае было предварительное нереагирование властей на четко сформулированные (а значит, прошедшие определенную социальную фильтрацию) требования.

После повторения блока «требования – нереагирование» возникает насильственная развязка. При этом в 1905 году, как, кстати, и в 2005 году после оранжевой революции в Украине, произошедшие события сразу приводят к большей информационной свободе. Перестройка также имела в качестве своего важнейшего компонента информационную свободу. Получается, что такого рода информационный всплеск существенным образом уничтожает имеющийся уровень доверия к власти.

В качестве примера можно вспомнить нарастание публичных протестов в Китае. Статистика демонстрирует, что число протестующих достигло в 2003 году 60 тыс. человек, что на 15 % больше, чем в 2002-м, и в восемь раз больше, чем было 10 лет тому назад [25]. Обращение с петициями к центральному правительству возросло на 46 % сравнительно с 2002 годом, однако только две сотых процента из тех, кто воспользовался этим, говорят, что она работает.

Создается цепочка реагирования на нереагирование (см. табл. 3).

Таблица 3

Цепочка реагирования

Внутренние и внешние ресурсы