Ревность (СИ)

— Джексон Шторм! — Костыль достаёт коллекционную машинку и протягивает ее брату. Малой улыбается но не так, чтобы исполнилась его заветная мечта. — Что не так? — садится в кресло рядом с койкой и наконец-то снимает солнцезащитные очки.

— У меня не хватает Круз.

Черт..

— Желтая?

— Да, женская модель. Но… можно я подарю эту машинку Марине, она знает в них толк.

— Делай что хочешь, это твоя игрушка.

— А ты останешься на завтрак? Сегодня подают манную кашу, я хочу тебе показать фокус.

Фокус Никиты заключался в том, что когда переворачиваешь тарелку с манной кашей, торчащая в середине ложка не выпадает.

Кажется, не смотря на помпезность клиники, такой «фокус» актуален везде.

Костыля сразу откинуло на много лет назад, где в лагеревской столовке это было их любимым развлечением.

Свою порцию парень ковырял без энтузиазма. Понятное дело, такой отходняк что кусок в глотку не лез.

В пол уха он слушал рассказы брата о местных развлечениях, а сам невидящим взглядом, через огромные панорамные окна, рассматривал стоянку.

Рёв мотора он узнал ещё когда красный мустанг не вырулил из-за угла. Машина аккуратно припарковалась на пустом месте и из салона вышла блондинка.

Ее волосы были собраны в хвост, объемная толстовка скрывала худобу, но джинсы очень охеретельно подчёркивали стройные ножки. Это была она, сто процентов.

Парня не может так глючить, или может?

Мэри обошла тачку. Задержалась возле капота пытаясь что-то оттереть и вернулась обратно к водительской двери. Перекинулась через открытое окно и вылезла уже с сигаретой с зубах. Подкурила облокотившись о дверь выпуская белый дым в утреннее небо. Без сомнения — ловя кайф.

— Кто это? — указывает ложкой на девчонку.

— Где? — Никита пытается уловить заданное направление. — А-а-а… это же Марина! Та, что знает толк в машинах.

— Это ее тачка?

— Да-а-а! Скажи огонь! — заворожённо произносит мальчик.

— «Агонь!» — отодвигает нетронутую кашу и берет остывший чай. — Она кого-то навещает?

— Нет, — вмиг помрачнел. — У неё рецидив, в правом лёгком обнаружили метастазы, сегодня будет неделя как ставят химию.

«Другая химия» — отдаётся эхом у парня в голове.

Сука! Какого ху*я она курит?

Бесится. Будто эта девчонка для него что-то значит.

Так значит она Марина… и это, по всей видимости, ее тачка.

В подтверждение того, что на парковке стоит именно та Мэри-Марина, девушка достаёт из салона джинсовую куртку увешанную множеством странных значков, накидывает ее на плечи. Тушит сигарету и пикнув брелком, ставя машину на сигналку, направляется в корпус.

Сегодня на ней нет тоны косметики. Бледное личико до одури милое и симпатичное, она как самый настоящий мираж.

Оглядывается по сторонам и закидывает в рот жвачку, а дальше исчезает из поля зрения.

— А ее родители… или кто-то из ее семьи, имеют отношение к аптекам?

— Да, у ее отца сеть аптек по городу и в пригороде, вроде.

Сука!..

— А сколько ей лет, не знаешь?

— Знаю, девятнадцать. А… ты ее тоже знаешь!

«Я не хочу умирать девственницей»..

Пи*дец!

Вот это он встрял.

— Нет, я ее не знаю, но тачка действительно крутая!

— Хочешь я вас познакомлю, она тебе понравится!

Обойдусь!

Это маленькое чудовище надолго ему запомнится.

После завтрака братья вернулись обратно в палату. Костыль посидел с Никитой ещё минут сорок, но все его мысли были точно не с братом.

Уже направляясь к выходу, парень намеренно заблудился. Случайно забрёл во взрослое отделение. Он не мог объяснить себе зачем он хочет увидеть ее, но в ту минуту ему это показалось просто необходимым. Чтобы окончательно убедится что это не глюк.

Он был бы не против, чтобы последние сутки оказались сном, и желательно, чтобы прямо сейчас его ущипнули и вытащили из этого состояния.

Это все экстази. Просто конченный эффект от таблеток, все вот эти щемящие ощущения в груди — это тупой отходняк.

Он не мог запасть на девку, зная ее всего ночь. Или мог? Тогда судьба жестоко над ним поиздевалась.

Костыль нашёл ее в комнате химиотерапии. Медсестра вставляла в тонкую ручку иголку с капельницей, а девчонка откинула голову на подголовник.

Интересно… ей больно?

Мэри открывает глаза и видит в дверной проеме своего «ночного друга». Сказать что она уделена — это ничего не сказать.

Испуг длится не меньше минуты и она совершенно не похожа на Кровавую Мэри. Похоже, в дрянную девчонку она превращается с наступлением сумерек, а сейчас, это просто Марина. Ему нравится. Ей безумно идёт это имя.

Девчонка смотрит на парня застывшего в дверном проеме и тянет руку к волосам. Накручивает локон на палец, тем самым стягивая парик, показывая короткий темно-русый ёжик и подмигивает Костылю.

Строптивая сучка!

Как ни странно это совершенно не отталкивает его, наоборот, как по взмаху волшебной палочки все становится на свои места и ему до трясучки захотелось взять ее руку, что собственно он и делает.

Двинулся в глубь комнаты привлекая взгляд медработника.

— Константин Дмитриевич, сюда нельзя.

Кто?

Блондинку пробрал самый настоящий шок.

— Это моя девушка, садится в рядом стоящее кресло и берет маленькую ручонку.