Ревность (ЛП)

Они все снова стали тихими. Брюс, в конце концов, отвернулся от буфета и уставился на меня, его тёмные глаза расширились:

— Она что?

Парень-японец резко вдохнул, как будто я только что сняла свою одежду или издала смущающий физический шум.

Я глубоко вдохнула. Господи, эти парни вообще ничего не знали. Почему они ждали столько дней, чтобы допросить меня? Хотя было похоже, что я допрашиваю их. Мой живот снова загрохотал.

— Мне показали стенограмму. Только Дилан сказал, что она не была оригиналом, что ее отредактировали. Он дал мне копию оригинала. Она находится у Кристофа.

Тишина. Все они продолжали переглядываться. Говорящие взгляды, только у меня не было идей, о чём могла идти речь. Эту тишину можно было перерезать дешёвым споком

[1]

из кафетерия.

— Рейнард, — блондин в сером костюме, наконец, заговорил, и он произнес имя Кристофа как проклятие. — Всегда думает, что знает всё лучше всех.

— В этом он превосходит всех, — выражение Брюса застряло где-то на полпути между удивленным и взволнованным. — Возможно, мы должны услышать весь рассказ. Вы тайна, миледи. Просветите нас.

Я боролась с желанием сказать ему, чтобы он называл меня Дрю. С одной стороны, эта штука — миледи — походила на то, как будто я застряла с группой задротов D&D

[2]

. Я имею в виду, они хорошие люди, но иногда ты просто хочешь, чтобы они нормально разговаривали.

С другой стороны, эти парни были, вероятно, достаточно старыми, чтобы быть моим отцом. Или старше. Было бы неправильно приобрести врагов в их лице.

Ком, вызванный сильной паникой, обосновался в моём горле, мне пришлось сглотнуть дважды, и у меня всё вздрогнуло внутри. Я начинала понимать, что ничего из всего этого не станет проще.

— Хорошо, — я глубоко вдохнула. — Вы хотите услышать всю историю? Ладно. Всё началось с того, что я стреляла в зомби. Но это был не обычный зомби. Это был мой отец.

И чтобы всё казалось ещё хуже, мой голос сломался на последнем слове. Ради Бога, как я могу объяснить кучке дампиров, что значит стрелять в зомби, который является твоим отцом?

— Я думаю, что вам стало бы легче, если бы вы позавтракали. Между прочим, я Элтон, — угольно-чёрный парень любезно улыбнулся мне теми противными белыми зубами. Они все выглядели, как из рекламы шампуня, здоровая и чистая кожа, отлично сложенная группа привлекательных молодых мужчин. Их одежда сидела на них так, будто она была рада украсить супермоделей. И я, одетая в джинсы и жалкую старую толстовку, а волосы — я почти чувствовала, что они стали завиваться. Это была та самая ситуация, когда каждая свободная нитка и завиток начинали высовываться.

И каждый из этих парней мог бы, вероятно, убить меня, не раздумывая дважды, пока я не кидалась на них и не стреляла.

Мозги были на пределе. Но я очень, очень устала.

— Я Дрю, — сказала я машинально. Бабушка, скорее всего, гордилась бы моими манерами. — Дрю Андерсон.

— Это прозвище? — послышалось от парня-японца. — Я Хиро, между прочим. Это удовольствие встретить вас.

Я уверена: он очаровашка.

— Мне понадобится время, чтобы всё рассказать вам, — и я не знаю, собираюсь ли я упускать эту возможность. Мои ладони стали влажными. Я вытерла руки о джинсы, жаль, что стул был тяжёлым. Но если бы я встала, то это выглядело бы слишком странно.

Очень даже странно. Наверное. Я не знаю.

Хиро кинул мне взгляд, который я расшифровала, как доброжелательный. Он сознательно выдвинул стул с левой стороны от меня и опустился в него.

— Мы Куросы. Дампиры. У нас есть, моя дорогая, только время.

У меня возник другой вопрос:

— Как... то есть вы парни старые. Старше, чем большинство вампиров, которых я видела. И Бенжамин, он старше Кристофа. Как долго вы... мы...? — я решила, что не могла отнести себя к ним. Или могла? Господи, у меня было так много вопросов, и это было не смешно. — Как долго вы живёте?

Брюс появился из ниоткуда рядом со мной. Я подавила в себе желание вздрогнуть, и в теплом дуновение ветра послышался запах одеколона и кондиционера для ткани. Ни от кого не пахло так, как от Кристофа, ни от кого — пряный яблочный аромат, который следовал за ним вокруг, не распространялся на других дампиров. Я задалась вопросом об этом. Как бы я спросила об этом? Эй, вы, парни, не пахнете пекарней. Что это даст?

— Мы Куросы, — повторил Брюс и поставил тарелку передо мной. Половина бельгийской вафли, яичница-болтунья, небольшая гора бекона и маленькое стеклянное блюдо, которое содержало кусочки дыни и виноград, а также землянику, похожую на сгусток крови. — Мы живем, пока ночь не выслеживает нас. Точно так же, как носферату, но без их... неспособностей.

— Не считая голода, — Элтон играл с серебряной вещью, которая не была похожа на кофейник. — Всегда, за исключением голода.

Голод. Почему они не называют это жаждой? Странное место в горле дрожало. Место, которое любило теплую, красную, медную, соленую жидкость. Пятно, которое нажало на кнопку в моей голове и превратило меня в кристально-чистую девочку, полную красного жидкого гнева.