Ревизор: возвращение в СССР 9

А сам принялся вспоминать, что я знаю про Египет. Так, вроде бы именно в начале семидесятых у СССР сильно с ним испортятся отношения… Надо глянуть в газетах, нет ли там уже сейчас каких-то скрытых намеков. А то сын соседки может приехать домой раньше, чем планировал.

Мы пили чай. Ирина Леонидовна сама оказалась очень интересной личностью, документовед, историк-архивист, преподает в историко-архивном институте. Лично меня поразило, что она до таких лет сохранила увлечённость и интерес к своей сфере деятельности. Абсолютно закономерно, что у неё сын археолог.

Мы очень приятно побеседовали. Как я и думал, Галия осталась в полном восторге от новой соседки. Думаю, теперь она часто будет к ней захаживать. Здорово, когда есть нормальные соседи, у которых можно соль там или спички без проблем одолжить, или кота оставить, если куда уехать надо. Я сразу заметил, что к кошачьему племени она неравнодушна. Другое дело, что наш приемыш этого теплого отношения не оценил. Под конец пребывания снова орать начал, требуя вернуться обратно домой, к обжитой коробке.

Остаток вечера провели, играя с Мурчиком под звуки гамм от соседей. Вот же не повезло, что кто-то из соседей на музыке повернут. Эх!

Рассказал Галие, что поговорил с Викторией Францевной насчёт Дианы.

— Она ответила, милости просим. — рассказывал я. — Представляешь?

— Так и сказала? — удивилась жена.

— Ну, а что ты думаешь, такая женщина не сможет поставить на место одну недалёкую выскочку?

— Эта сможет… — подумав, ответила Галия. — Хорошо, что ты с ней поговорил.

Конечно, хорошо. У самого от сердца отлегло.

На следующий день задержался немного после пар в университетской фотолаборатории. На меня там уже никто не обращал внимания, Прожектору всё можно.

Первые кадры плёнки Фотоснайпером запорол. Пока догадался объектив поменять… А вот потом вполне годные кадры получились. Напечатал всех кадров в обычном формате по одному. Что-то себе оставим, что-то бабушкам отвезём. Сделал большой портрет жены с котёнком на руках в самом большом формате, какой нашёл. Вставлю в рамку и повешу на стене в спальне. Наделал фоток с бабушкой для Балдина. Много тоже не надо. Повесил свои фотки сушиться в уголке, чтобы глаза никому не мозолили, ещё и отвернул их лицом к стене. Завтра заберу.

Потом заехал-таки в комиссионку. И батя советовал, и сам я помнил, как мы делали когда-то набеги на «комки» в поисках чего-нибудь этакого. Хорошо, что вчера не доехал. А то точно, прикупил бы что-нибудь, не зная, что батя насчёт новых гарнитуров уже договорился. Удачно меня Сатчан тогда тормознул.

Ходил по магазину как по музею. Посуда у нас есть. Постельное бельё есть, только привезти от мамы надо.

О! Какая вешалка! Настоящие лосиные рога на деревянной голове лося. Не гигантские, как раз, для нашей квартиры подойдут. Деревянная голова очень искусно вырезана, с мелкими деталями. Тридцать пять рублей, конечно. Но для такого шедевра не жалко.

Мне завернули их в бумагу, но она тут же прорвалась. Я так и тащил их обняв и прижав к себе по городу, потом в метро.

Пришёл раньше жены. Вторник, она на заводе. Мурчелло спал в одном из моих тапков. Осмелел, значит, выполз из своей коробки и начал осваивать пространство. Переложил его в тапок Галии. Хотел поскорее новую вешалку в прихожей повесить, чтобы до её прихода успеть.

Вещь тяжёлая, нужно отверстия сверлить под дюбеля. Минут сорок два отверстия ручной дрелью мучил. Одно далось легко только потому, что между кирпичами было, а вот второе в кирпиче пришлось сверлить долго и муторно.

Нет. Так я кухню полгода буду вешать. — рассуждал я, вешая рога. — Надо электродрель искать.

Больше часа мучений и вуаля! Поставил чайник, скоро жена придёт. Ужина нет, обойдёмся бутербродами с колбасой.

* * *

Тарас с самого утра решил, что сегодня после пар он поговорит с дочерью. Час икс приближался, настроение всё больше портилось.

Тарас заранее подошёл к Диане, предупредил, что есть серьёзный разговор, и попросил зайти к нему в кабинет после пар.

Диана недоумённо взглянула на него тогда, но ничего не спросила.

После пар она пришла и расслабленно уселась перед ним, у него мелькнула мысль, что она не чувствует за собой никаких грехов и вполне довольна собой.

— Диан, что это за история с кулаками и жадностью? — сходу спросил он.

— Всё правильно. Галия и Пашка ведут себя, как последние жлобы. — заявила она с возмущением.

— И в чём это проявляется? — устало спросил отец.

— Они жлобствуют.

— Это как? Конкретно можешь объяснить?

— Они… жадничают, не делятся.

— Чем не делятся и с кем?

— Всем не делятся со мной…