Ревизор: Возвращение в СССР 6

— А мы на что же? Где лопата?

Дед поплёлся к сараю, я за ним.

Дед выдал мне лопату, и я начал копать. Перекопав одну грядку остановился, типа подышать, подошел к забору с соседом и стал поглядывать украдкой на соседний участок.

Полутораметровый забор с соседним участком удивил своей добротностью и основательностью. Справа участок деда от соседского отделён был символическим заборчиком, скорее низкая ограда, а не забор. Сзади участки разделялись разросшимися кустами смородины, забора вообще никакого не было. А тут бетонный фундамент! Явно не наш дедок это сделал.

— Хозяйственный мужик ваш сосед, — заметил я, принимаясь за вторую грядку.

— Кулак он, а не хозяйственный! — буркнул дед.

— За что вы его так? — поинтересовался я.

— У него яблоня на улицу свешивается, так он детей гоняет, не даёт яблоки рвать.

— Нехорошо, — подтвердил я, закончив перекапывать вторую грядку.

Остановился снова передохнуть и осмотрел повнимательнее участок дедова соседа. Всё параллельно-перпендикулярно. Прямая широкая дорожка посередине через весь участок. Жаль, что из гравия, а не из люков. И в стороны расходятся ровные дорожки между поднятыми грядками.

— Чем это он грядки огородил? — поинтересовался я.

— Плиты асбоцементные где-то украл, — зло процедил дед.

— Дорожки у него какие ровненькие…

— Ещё бы! У них основание чугунное, — выдал дед.

Меня аж пот холодный прошиб, а Галия меня схватила за руку, сжав ладонь.

— Что значит, чугунное основание? — спросил я, чтобы уж точно быть уверенным в своих подозрениях.

— Он люки канализационные под гравий уложил. Вон, сарай и дровник на блоках стоят, видишь? Под блоками тоже люки… Я даром что старый, а зрение у меня еще дай бог!

Вот ты и попался!

Докопал на автомате деду третью грядку. Мы тепло попрощались с ветераном.

— Никому ни слова, — прошептал я Галие, когда мы вышли на улицу, где нас уже ждали Тимур с Веткой и Света с Олегом.

— У нас в одном дворе не было хозяев, — доложил Тимур. — Но мы его с соседского участка осмотрели, ничего подозрительного.

— У нас все хозяева дома были, но тоже ничего подозрительного, — доложил Олег.

Постепенно собрались все.

— Безрезультатно, короче, — подвёл итог Мишка сегодняшнему дню.

Отпуская всех по домам, поблагодарил за помощь и напомнил, что завтра раздаём листовки в соседних кварталах и продолжаем поиски.

Наконец мы с Галиёй пошли за вещами к Анжеле. Мне ещё домой её провожать. И к Ивану надо успеть. Люки обнаружены. Можно подключать милицию.

— Почему ты никому не сказал, что мы люки нашли? — возмущённо спросила Галия, как только мы остались наедине.

— Чтобы пацаны глупостей не наделали, — серьёзно ответил я. — Стоит им узнать, кто ворует люки, и его жизнь будет в опасности, наши горячие головы его прибить могут! И сами сядут! Особенно я за Тимура опасаюсь… Милицию сегодня же подключу, пусть по закону разбираются. У нас тут не Дикий Запад с судом Линча, пусть милиция работает.

Галие ничего не оставалось, как согласиться со мной.

У Анжелы задерживаться не стали. Галия ещё утром, перед работой, в основном собралась. Подруга провожала нас откровенно расстроенная. Пообещали навещать её почаще.

Минут двадцать тащились с сумками через всю Ленина до дома Галии. Думал, нас там будет ждать накрытый стол. Желудок несколько раз громко пробурчал с голодухи в пустом подъезде, пока мы подымались.

Но нас ждал неприятный сюрприз. Оксана лежала больная, а Загит прыгал вокруг неё в полной растерянности. Им было не до нас. И Галие тут же, понятное дело, стало не до меня. Она очень испугалась за мать.

А я, в свете только что увиденного, пересмотрел своё отношение к утреннему визиту Оксаны. Она не просто так мириться пришла. Неужели с ней что-то серьёзное?

Дочь начала хлопотать возле матери, и той сразу полегчало.

Загит подошёл ко мне, молча протянул руку и пригласил на кухню.

У Оксаны, несмотря на болезнь, на плите оказалась кастрюля только что сваренного куриного супа. Может, не всё так плохо?

Загит сам налил нам по большой тарелке, хлеба нарезал. Позвал дочь.

— Спроси у матери, она есть будет? — озабоченно велел он ей, и не дожидаясь ответа, налил ещё одну тарелку супа поменьше. Галия молча утащила её в комнату, прихватив ложку.

Аппетит у мамы есть, тоже хороший признак, на автомате отметил я.

Мы принялись за еду, похоже, Загит и сам только со службы вернулся. Он налил себе стопку водки грамм семьдесят и опрокинул её, не предлагая мне. Да я бы и сам отказался. Из комнаты послышался оживлённый голос Галии и смех Оксаны, правда, необычно тихий. Загит успокоился. Налил себе ещё полтарелки супа. Предложил мне добавки, но я ещё и первую порцию не доел.

Завязался разговор. Он спросил меня, как дела? И я рассказал, что у нас в школе творится. Что очень за одноклассницу переживаю. Давно хотел поговорить с ним насчёт Набережных Челнов. Нет ли там каких родных-знакомых?

Загит слушал молча, без особой реакции.

Я с досадой упомянул, что Игнат тащит беременную Юльку в Набережные Челны, и вот тут хозяин оживился.

— Очень хорошо, пусть тащит, — вдруг сказал он. — Там родни полно…

— У кого? — обрадовался я. — У вас?