Ревизор: возвращение в СССР 5

Я аж моргнул изумленно. Ну да, действительно, откровенно. И неслыханно откровенно, я бы сказал. Похоже, Сатчан неплохо так расслабился в компании себе подобных, и по возвращении еще необходимую осторожность не приобрел, сразу ко мне на этой волне «своего круга» и обратился. Хотя, если, как я понял, подвязки у него крутые в столице, то чего ему тут бояться? Что я окажусь неадекватом, и побегу на него жаловаться, что ему в Святославле не нравится? И какие проблемы у него из-за этого могут появиться?

— Ты смотри, мое слово железное! — принял мое изумление за замешательство или недоверие Сатчан, — и учти еще, что я, когда в Москву смогу с твоей помощью вернуться, и там тебе полезным могу оказаться.

Это он не понял, что меня уговаривать совсем не нужно. Что я, не понимаю, что ли, как мир устроен. Ты мне, я тебе, это еще у древних римлян превозносилось. Рука руку моет — их пословица. И чего я вообще мог бы ждать от комсорга в импортных вещах?

— Да нет, я не против, звучит интересно! — сказал я, — осталось придумать, что нам позволит привлечь внимание Москвы…

— Я вот тоже думал и решил, что можно использовать твое умение выступать с лекциями. Та лекция по Чили была очень… ударной! Ты же сможешь так и по другим темам выступать?

— Да без проблем, если тема знакомая, — кивнул я.

— Да я и по отчету Галии вижу, что ты хорош в этом деле. Там было что-то про лекции для трудных подростков, что ты по своей инициативе прочитал в мое отсутствие. Но я предлагаю перевести дело в постоянное сотрудничество с обществом «Знание». Там иногда бывают и шефские лекции бесплатные, но за большинство они платят. Я тебе выбью гонорар по десять рублей за штуку, как для доктора наук, знаю я их местного шефа. И, — Сатчан усмехнулся, — важно, что он знает, что я его шефа знаю на более высоком уровне. На областном. Оформим все как сотрудничество нашей комсомольской организации Механического завода с обществом «Знание».

— Лекции — это неплохо, тем более платные, — осторожно сказал я, — вопрос, когда их читать. С утра я в школе, потом на заводе. Вряд ли кто согласится лектора до шести вечера ждать, рабочее время уже давно закончится. А читать лекцию людям, которых после работы час держали до моего прихода… как бы гнилыми помидорами не закидали.

— Нет, это вообще ерунда! — махнул рукой Сатчан, явно обрадовавшись моему принципиальному согласию, — я к Шанцеву зайду, он твоей Ирине прикажет, чтобы она тебя в рабочее время отпускала. И про транспорт не волнуйся — если куда далеко ехать, то они сами свой транспорт присылают за лектором. И на нем же в город возвращают.

— Звучит неплохо, — кивнул я, — я согласен. И на это, и в принципе согласен.

— Ты, главное, что еще придумай, — чуть ли не умоляющим голосом сказал мне Сатчан, — это хорошо, но этого мало. Нужно как-то так прогреметь, чтобы в Москве нас сами заметили.

Из кабинета Сатчана я выходил озадаченный, но по-хорошему озадаченный. А это важный нюанс! Во-первых, приятно, когда твой истинный потенциал способны заметить и правильно оценить. В этом у комсорга надо отметить, глаз наметанный. Во-вторых, мы можем образовать союз двух карьеристов, людей, не имеющих ложных иллюзий о жизни. Правда, я не имел никаких завышенных ожиданий — Сатчан мне будет опорой в моих планах, лишь пока я буду ему полезен. Причем не просто полезен, а очень полезен. Такие люди, как он, воткнут тебе нож в спину, если им будет это выгодно, после пяти лет «дружбы», и тут же о тебе забудут. И как хорошо, что я не молодой восторженный пацан, и прекрасно этот нюанс понимаю. Но большую пользу я приносить могу, осталось только продумать варианты, каким образом я могу сделать это прямо сейчас. Уж очень заманчиво попасть без проблем на первый курс МГУ или МГИМО. В девяностых именно выпускники этих двух вузов будут реальной силой на просторах страны, при всем моем уважении к Горному институту.

Так, и что же мне такого придумать, чтобы карьера Сатчана резко пошла в гору? Не удивлюсь, если он застрял здесь, попросту сильно накосячив в столице в худших традициях золотой молодежи. И тот, кто о нем заботится, решил, что неплохо будет, если мальчик вынет золотую ложку изо рта, и хлебнет провинциальной жизни. В этом случае ему особенно нужны достижения, чтобы доказать, что он избавился от прежних закидонов и готов серьезно работать.

Попытался припомнить, чем прославился советский комсомол в 1970-х — 1980-х. Мало ли была какая-то громкая инициатива, которую в этой истории с моей подачи может Сатчан инициировать в недрах ВЛКСМ на несколько лет раньше? Но как ни пытался, как ни ломал голову, ничего в голову не пришло, кроме БАМа и Афгана. Но до того и другого ещё прилично лет пройдет. Да и не представляю себе Сатчана, отправляющегося на БАМ или в Афган с комсомольской инициативой. Более чем уверен, что и от того, и от другого он постарается дистанцироваться как можно дальше. На БАМе работать надо в очень тяжелых условиях, а в Афгане так и вообще убить могут.