Накануне Восьмого марта каждый цех и отдел отмечал наступающий праздник своим коллективом. Ваганович прошёлся по всем отделам конторы, поздравил женщин. За это время в его собственном кабинете, за столом для заседаний, традиционно накрыли стол для руководства.
Всё руководство завода, главный инженер, председатели парткома и месткома, все были мужчинами. Из женщин за их столом были только главбух и помощница Вагановича. Женщин торжественно поздравили, вручили цветы и подарки, и они как-то быстро исчезли. За столом остались одни мужчины и праздничное мероприятие превратилось в обычное застолье с мужскими разговорами, анекдотами и многочисленными тостами.
Ваганович старался не показывать виду, что не разделяет вместе со всеми царящего веселья. Хотя его очень удручало, что не удалось найти похищенные деньги. От милиции толку было мало, а блатные вообще отказались с ним разговаривать. Прицепились они к этой истории с потерявшим разум зэком… Сдался он им…
Настроения не было вообще. Ещё Шанцев в райкоме развёл бурную деятельность, весь исполком на ушах… А там есть несколько человек, которых стоит только слегка прихватить за жабры и они сольют его… Кто он теперь для них? Хоть бы на них не наткнулся…
Его мечта однажды уехать в Юрмалу накрылась медным тазом! Это было самое обидное. Он уже собирался провести ближайший отпуск, присматривая дом. И не успел! А до пенсии осталось меньше пяти лет. Теперь придётся форсировать восстановление стратегического запаса, как он называл свою кубышку.
— А что у тебя ещё была за идея? — спросил Ваганович главного инженера, выбрав момент, когда они остались с Масловым наедине. Осторожность? Плевать на осторожность! Ему надо восстанавливать утраченный запас на старость.
Возле своего дома Сальников вышел из служебной машины и отпустил водителя. Он только скользнул взглядом по человеку, сидящему на лавочке возле его подъезда. Незаметный мужичок с ничем не примечательной внешностью. Неряшливая серая одежда. Невысокий и щуплый на первый взгляд. Обычный потихоньку спивающийся работяга…
Когда он ловким движением поднялся с лавки и перекрыл ему проход, Сальников сделал резкий шаг вправо, чтобы обойти его, но незнакомец тут же сделал то же самое. Не ожидавший такого маневра градоначальник натолкнулся на него, и тут же отшатнулся — ему показалось, что он ударился о каменную стену. Вот тебе и щуплый… И запаха спиртного нет… Да что же такое?
— Сальников Роман Викторович? — спросил незнакомец хорошо поставленным голосом, и только тут градоначальник поднял на него глаза и испугался жёсткого холодного взгляда. Его как из ведра холодной водой облили…
— Да…
— Вам настоятельно рекомендовано забыть о существовании Попова Роберта Ильича, — тихо, но веско произнёс незнакомец. — Советую прислушаться к этой рекомендации, если вам жизнь дорога.
Он сделал шаг в сторону и пошёл как ни в чём не бывало вдоль дома легкой пружинящей походкой. Вскоре скрылся из глаз, покинув двор.
Сальников только тут решился сделать вдох. Он сразу понял, только взглянув в глаза этому человеку, что ему ничего не стоит шило в печень воткнуть… У него аж дыхание перехватило от страха. Когда спазм в горле прошел, он начал жадно вдыхать ставший внезапно вкусным воздух, прекрасно понимая, что только что столкнулся с человеком, не раз уже отнимавшим чужие жизни.
Сальников, часто дыша, сел на лавку у подъезда и поднял лицо к тёмному небу. Пережитый страх постепенно отпускал и пришло осознание того, что Попов знать его больше не хочет… Нахлынула обида — что он, просто сказать ему не мог сам? Поднял бы трубку, всего пару слов… Что он, не понял бы без этой встречи с этим страшным человеком?
Дальше придётся крутиться как-то самому, — думал он. — Но почему Попов бросил его? Нет, не могло это все случайно совпасть… Получается, что эти люди, что присылали к нему своего человека, даже на члена КПК смогли надавить? И так сильно, что он подослал к нему этого… А он с ними так грубо обошёлся… Еще и усугубил последней поставкой третьесортного хлама. Вот насоветовала ему сестричка так насоветовала, спасибо ей большое!
Потрясённый осознанием этого факта, он, наконец, поднялся и на ватных ногах вошёл в подъезд.
Возвращаясь домой, наткнулся на Загита на лестнице. Он нервно курил.
— Привет, — протянул я ему руку. — Всё нормально?
— Да что-то Анны всё нет с работы, — озабоченно произнёс он.
— Так небось восьмое марта на работе празднуют, — предположил я беззаботным тоном.
— Так долго? — с недоверием взглянул он на меня.
— Праздновать можно по-разному. Мы же не знаем, какой у нее руководитель. Есть такие, что допоздна домой не отпускают своих подчиненных, все праздновать заставляют, — ответил я, усмехнувшись про себя, и пошёл домой.