Ревизор: возвращение в СССР 14

Взял со стола один из трех перевернутых стаканов, налил в него воды из графина и поставил кипятиться, воткнув кипятильник в ближайшую розетку на стене. Стакан, правда, при этом, пришлось поставить на пол. Но мне уже было всё равно. Вода закипела, засыпал заварки из жестяной баночки и закинул три куска сахара. Чайная ложка у капитана была всего одна, воспользовался ею, пока он не видит. Стакан в руках было не удержать, горячий, подстаканников нет. Взял со стола еще один стакан, вставил в него горячий и с блаженным видом уселся на диванчике, раздувая плавающие в стакане чаинки.

Капитан закончил чтение и посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом.

Что, нравится? – мысленно усмехнулся я. – Самому зашло. Хорошо писал, как говорится, сегодня Остапа несло.

Олег Петрович хотел мне что-то сказать, но зазвонил телефон у него на столе, и он быстренько свернул мой визит, сказав на прощанье:

– Как только текст лекции согласуют, тебя вызовут. Пропуск давай подпишу.

Мы вышли в коридор. Капитан не стал меня лично провожать, позвал дежурного на этаже, который меня и вывел.

* * *

Лубянка.

Капитан Румянцев стремительным шагом направлялся по коридору, держа в руках конспект лекции, которую набросал Ивлев за полтора часа.

Интересно, что полковник на этот раз скажет. – усмехался он про себя.

– Разрешите? – постучался он в дверь нужного кабинета.

– Заходи, заходи. – позвал Павел Евгеньевич. – По Ивлеву?

– По нему. – подтвердил капитан.

– Согласовали тему? Что он предложил?

– Так не только согласовали, он тут же предложил и написать ее, чтобы можно было сразу согласовать. Мне забавно стало, я и разрешил. Полтора часа – и вот, смотрите, сколько страниц! И ведь все по делу, воды нет.

– Ну, давай, показывай. – хмыкнул полковник.

Капитан положил перед ним стопку листов, исписанных корявым небрежным почерком, совсем не похожим на почерк человека, изучавшего когда-то чистописание, как отдельный предмет. Какая-то мысль мелькнула в мозгу, но не успела сформироваться. Мозг переключился на расшифровывание этих каракуль.

Прочитав план лекции, с детализацией каждого пункта и быстро разобравшись со структурой полученной рукописи, полковник нашёл и прочитал конспект по особо заинтересовавшим его тезисам в плане.

Положив рукопись на стол, полковник устало снял очки и потёр переносицу.

– И что ты насчёт всего этого думаешь? – спросил он капитана.

– Интересно написано. – ответил тот. – Особенно там, где он пишет про пропаганду западного образа жизни. Так быстро и толково доклад приготовить без всяких источников – понимаю теперь, почему ему предложили позицию референта. Удивительно для его возраста, но он к ней полностью готов. И что любопытно – я специально у себя в кабинете его оставил, чтобы посмотреть, как работать будет… Так вот – концентрация очень высокая, он вообще не отвлекался, когда ко мне люди заходили. Словно и нет никого. Так себя только с чистой совестью можно вести, учитывая, что он знал, где находится…

– Да, похоже, не ошиблись, наш, советский человек. И судя по тезисам, масштабно, государственно мыслит. Подписывай ему разрешение на работу в секретариате и в спецхране. – решил полковник. – Всё, что будет брать в спецхране, взять на контроль. Как только потянется за… Солженицыным, например, сразу докладывать.

– Есть, взять на контроль. – привычно отчеканил капитан.

– И покажи рукопись нашему мозгоправу. Пусть даст личностную характеристику написавшего. И во время лекции пусть к нему присмотрится.

– Могу идти?

– Иди, работай. Да, и текст лекции приведи в нормальный вид для дальнейшего согласования. Согласуй также дату с обществом «Знания». Скажи им, что оплатим.

– Есть.

* * *

Пока доехал, вторая пара закончилась. Зато пообедать успел и решил зайти к Эмме Эдуардовне, предупредить, что я не целый день сегодня пропустил.

– Паша… Ну, что? – спросила она взволнованно, только увидев меня на пороге своего кабинета.

– Добрый день. Не знаю. – пожал я плечами. – Текст лекции им написал, будут согласовывать.

– И когда, теперь?

– Сказали, вызовут. – усмехнулся я. – Специально уточнил, стану ли я невыездным после такого выступления. Обещали, что никакую форму допуска мне оформлять не будут.

– Чего они так за тебя взялись? – озадаченно спросила Эмма Эдуардовна.

– После приглашения в Верховный Совет активизировались. Думаю, с этим связано.

– Ну, держи меня в курсе. Как вызовут, сразу меня предупреди, чтобы я была в курсе, почему тебя на занятиях нет.

– Конечно.

– У тебя мой рабочий номер телефона есть? – спросила она.

– Нет.

– Запиши. Мало ли что…

Список моих контактов стремительно расширяется. – заметил я, дописывая в блокнот четвертый контакт на букву «Э».

Попросил у Эммы Эдуардовны разрешения позвонить Ионову, предупредил его, что уже свободен, а то отменит сегодняшнюю лекцию и съезжу чёрте куда не солоно хлебавши.

– Не спрашиваю, что они хотят услышать, – сразу заявил он. – Понимаю, секретность…

– Да, какая от меня секретность, Константин Сергеевич!? – рассмеялся я. – Проверяют, просто. Но манера общения у них, конечно, специфическая.