Ревизор: возвращение в СССР 11 (СИ)

Поехал домой готовиться к пятничному экзамену. Галия была на консультации, завтра у неё очередной экзамен. Сегодня и в четверг ей ещё на работу надо. Не сказать, что на сто процентов уверен в своих знаниях, но и ночами не спать готовиться тоже не вижу смысла. Наоборот, надо давать мозгам отдых, чтобы не перегореть и не зациклиться. Предложу жене завтра вечером сходить на каток на ВДНХ.

* * *

МГУ.

Самедов сидел в своём кабинете, когда к нему заглянул замдекана Кротов. Все прекрасно знали, на какую организацию работает этот сотрудник.

– Добрый день, коллега. – приветливо улыбаясь проговорил он и без приглашения по-хозяйски уселся рядом.

Улыбка его в сочетании с цепким внимательным взглядом не давала расслабиться. Она казалась искренней, но Самедов не имел иллюзий.

– Добрый день, Владимир Аркадьевич. – настороженно глядя на посетителя, ответил Самедов. – Какими судьбами?

– Узнать хотел, как там твои комсомольцы из Прожектора: Борщевский, Шадрина и Костенко? Говорят, перспективные кадры?

Вот те раз! – ошарашенно подумал Самедов. – Это что же, у конторы на них планы есть? Значит их, без ведома Кротова, и тронуть теперь нельзя… А про Ивлева почему не спрашивает? Он же сам его привёл… Из других источников уже нужные характеристики на него получил, что ли?

– Да ребята как ребята! Ничего особенного, – от досады не стал хвалить он Кротовских протеже.

– А поконкретнее? – попросил Кротов, пристально глядя на Самедова.

– Борщевский исполнительный, но туповатый. – поежившись под взглядом Кротова, ответил Самедов. – Шадрина и Костенко абсолютно безынициативны, про них и сказать, толком, нечего.

– Исполнительный – это хорошо… Ну а что тупой – не боги горшки обжигают. А вот отсутствие инициативы не очень хорошо… Ну да, девушки, что с них взять! – бормотал вслух Кротов, явно делая какие-то выводы. – Спасибо, коллега! – протянул он Самедову руку на прощанье.

Оставшись в одиночестве, Рашид Фархатович расстроенно вздохнул. Черт с ним с Шадриной и Костенко, но вот такая протекция у Борщевского все меняет. Хорошо хоть, не так долго его и терпеть придется, всего полгода.

Он пододвинул к себе телефонный аппарат и набрал райком.

– Иван Николаевич, Самедов. Приветствую… Встретиться надо бы, разговор есть нетелефонный. Да, нашел… Но есть нюансы. Нет, по телефону точно не стоит.

* * *

Вечером после ужина зашли с женой к соседям, узнать, как дела, какие новости?

– До сих пор обнаруживаются пропажи. – пожаловалась Ирина Леонидовна. – Не сразу шапки песцовой хватилась, она в прихожей лежала. И пальто кожаного нет. Я и не поняла поначалу, когда шкаф осматривала.

– А у меня пластинки самые ценные пропали. Мне и в голову не пришло перебрать их по горячим следам. – добавил с сожалением Иван.

– От милиции слышно что? – поинтересовался я.

– Я ходил к ним список похищенного добавить. – поделился сосед. – Сказали, что замок ключом открыт. У них есть уже версия. Ищут, работают. Обещали держать в курсе. Вежливые такие… Спасибо тебе! – вдруг опять принялся благодарить меня Иван. – Если бы не ты…

Галия вопросительно посмотрела на меня.

– Пришлось словечко замолвить. – пояснил я и махнул рукой, мол, всё потом. – Что за пластинки-то пропали? – решил перевести я разговор на другую тему.

– И наши, и зарубежные. – с досадой ответил Иван. – Всё, что привёз…

– А проигрыватель цел?

– Ригонда? Да… – махнул он в сторону массивной радиолы на тонких черных ножках. – Каждая колонка килограмм пятнадцать, попробуй вынеси незаметно. – показал он на здоровенные колонки на еще более тонких ножках.

Смотрится вполне элегантно. Надо и нам что-то такое приобрести. Будем потихоньку пластинки собирать. И неважно, во сколько сейчас обойдутся пластинки с чёрными и тёмно-синими пятаками, в будущем на таком коллекционном виниле состояние можно будет сделать. Да вот даже, когда из СССР разрешат без проблем выезжать – что с собой везти, что можно тут же в неплохие деньги обратить? Первые пластинки популярных западных групп, которые сейчас еще особо не котируются. А вот потом цены на первые издания на Западе так подскочат… Ну да, золото тоже можно обратить в доллары, но кто мне разрешит его вывозить из СССР, хоть раннего, хоть позднего? А пластинки – на них таможне будет глубоко плевать.

– А где же там, собственно, проигрыватель? – подошёл я к радиоле.

Руки сами потянулись к полированной крышке. О, вот он… Вспомнил, как ставил детские пластинки своим младшим сестре и брату в прошлой жизни. Накатили воспоминания…

Всё, решено. Следующая покупка после новой двери будет радиола с проигрывателем. Попрощались с соседями и вернулись домой.

На всю квартиру надрывался телефон. Еще стоя под дверью в квартиру, услышал его.

– Где тебя носит? – услышал я чей-то голос в трубке в ответ на моё «слушаю».

– Добрый вечер. Простите, не узнаю вас. – осадил я того, кто звонил.

– Лёха! Сандалов!

– Блин, Лёха, правда, не узнал. Богатым будешь. Что стряслось?

– Ничего не стряслось. Просто хотел заехать в гости. Ты где сейчас живешь?

– На Маленковской, две остановки на автобусе от станции.

– Я приеду?

– Когда?

– Сейчас.