Реверс

Сергей уже давно понял: «то» будет, когда Проход откроется вблизи узкоколейки, проходящей через территорию Аламеи в Центруме. Но… насколько вблизи? Неужели удастся сделать так, чтобы дрезина просто-напросто перескочила с этой колеи на ту, в Центруме, и спокойно продолжила движение?

Алена, спокойно сидевшая рядом с ним, возможно, так и думала. Но Сергей, уже не раз побывавший в Центруме, понимал трезвым умом: чудес не бывает.

После десятой попытки Ева, отпрянув от Прохода резвее, чем обычно, сказала:

— Хватит. Меня заметили.

— Патруль? — хрипло спросил Тигран.

— Похоже на то. Один приготовился стрелять… Все, кончили, твое место на дрезине. Гриша, я все понимаю, но давай-ка теперь ты, а?

Григорий печально вздохнул и полез в рюкзак за водкой.

— Что, совсем ничего не получилось? — озадаченно спросил Тигран.

— Один раз почти получилось, — пробурчала Ева. — Промах на полкилометра, наверное. Гриша, ты прости, но надо…

Григорий вздохнул еще раз и обреченно кивнул.

— Я могу, — немедленно вызвалась Алена.

Ева покачала головой.

— Сиди спокойно.

— А я? — спросил Сергей.

— И ты посиди пока. Если у Гриши не получится — тогда ладно. Попробуем. Откроем для тебя один калебас…

При чем тут калебас, Сергей не понял. Что они там держат такое… пугающее? Джинна?

Соваться с вопросами он не стал. Само выяснится. Но как, должно быть, обалдели пограничники, когда из струящегося воздуха вдруг появилась женская голова!

Хотя они, наверное, видели и не такое…

Григорий слез с дрезины, и Тигран занял его место.

— Давай, Гриша, давай, родной…

Григорий отвинтил пробку и с отвращением присосался к бутылке. Было видно, как ходит кадык.

— Запить ему дайте…

Григорий помотал головой: мол, обойдусь. Подобрав с земли сосновую шишку, жадно занюхал алкоголь и, вновь присосавшись к бутылке, двигал кадыком до тех пор, пока не опустошил ее. Отшвырнул, вытер рукавом слезящиеся глаза, растопырил руки и стал похож на упыря, дорвавшегося до кровушки, но не рассчитавшего вместимость своего желудка.

— Сейчас… подействует, — только и сказал.

— Это и называется быть пьяным в дрезину? — неуклюже сострил Сергей.

Ему кратко посоветовали заткнуться.

Первый же Проход, открытый пьяным проводником, был роскошным — метра четыре в поперечнике и прямо на железнодорожном полотне. Но продержался он меньше секунды.

— Еще пробуй, Гриша.

Следующая попытка оказалась удачнее: Проход вышел поменьше, зато держался долго — вплоть до того момента, когда Ева вынула из него голову и отрицательно качнула ею.

— Аламея, Гриша, Аламея. Сухая пустошь, западная часть. Узкоколейка. Помнишь, там еще овражек такой был? Вспомни! На овражек ориентируйся, на овражек!..

— Это подействует? — спросил Сергей Тиграна.

— Бывает, что и действует. У кого как.

Н-да… Широка локализация в Центруме, а вероятность попадания распределена в ее пределах примерно по гаус-сиане. А может, и не примерно, а точно по ней, родимой. И если нужная точка находится далеко за пределами среднеквадратического отклонения, то можно повторять попытку за попыткой без всякого успеха. До вечера можно мучиться впустую…

Следующая попытка также не принесла ничего. И еще одна.

— Гриша, миленький, ну постарайся!

Гриша честно старался. От бутылки водки на пустой желудок его порядочно развезло, и столь же честно он старался не шататься. Один Проход возникал за другим, и Ева каждый раз качала головой. Странно: Проходы были не серебристые, как вчера, а самые заурядные — просто струение воздуха, только слегка мутное, как будто кипятили воду, добавив в нее толику молока.

— Вчера у него был не такой Проход, — шепнул Сергей Тиграну.

— В смысле?

— Ну, серебристый был… И вроде даже чешуйчатый.

— Дурень, — ласково сказал Тигран. — Ты же смотрел на него с другой стороны.

— А…

— Помолчи, ладно? Если у Гришки ничего не выйдет, будешь пробовать ты. Новичкам, говорят, везет.

— Еще я могу, — вновь оживилась Алена.

— Ты — нет, — отрезал Тигран.

— Почему?

— Потому что я так сказал. Все, дебаты окончены… О, черт! Его тут не хватало!..

От коттеджа к дрезине быстро шагал кое-как одетый Родион Романович. Судя по всему, он только что проснулся.

— Остановитесь! — картинно вздев руки, воззвал он как раз в тот момент, когда Ева, вынырнула из очередного Прохода. Глаза ее горели.

— Вперед!!!

— Вперед! — заорал Тигран. — Навались, ребята!

— Стойте! — напрасно взвыл менеджер по кадрам. Никто не обратил на него внимания.

— Носильщики — за дрезиной в Проход! — звонко крикнула Ева. — Гриша, держи его! Ты последний!

Как будто без ее слов это было не ясно.

Хотя как знать? Только на взгляд безнадежного трезвенника все пьяные одинаковы — на самом деле они бесконечно разнообразны. Иной становится мрачен, другой болтлив, третий опасен, а четвертый под воздействием алкоголя забывает самые простые вещи. Не может, например, зашнуровать кроссовки не потому, что мозг не способен выдать пальцам соответствующий сигнал, а просто потому, что пьяный забыл, как это делается и, главное, зачем.