Реверс

Ответный огонь вела одна Алена. Вначале пыталась и Ева, да куда там! С пистолетиком против автоматов много не навоюешь. Сергей и не пытался — вынул пистолет и снял с предохранителя, но и только. Куда стрелять? В начале боя он попробовал высунуться из-за ствола — тут же забило глаза крошкой коры, удивительно, что сразу голову не продырявило.

Положеньице…

Где прокололись — не понять, да и понимать не надо. Вся эта затея с бегством из подмосковной электрички в Клондал с самого начала была чистейшей авантюрой. Когда стало ясно, что до железной дороги топать полдня, подозрение это укрепилось и не превратилось в уверенность лишь по человеческой привычке надеяться на чудо. И разум даже пытался обосновать логически возможность такого чуда!

Что такое погранцы Клондала? Техасские рейнджеры, волки-одиночки. Вообще-то обход участка по Уставу да и по здравому смыслу полагается производить минимум вдвоем, а только у местных погранцов свои порядки — Ева рассказывала: часто ходят поодиночке. Спорт у них такой, что ли — взять нарушителя один на один?.. Ну а если нарушителей трое?

Отступится?

Черта лысого… Постаравшись остаться незамеченным, вызовет подкрепление. И троих накроют так же, как одного.

Постройки железнодорожной станции и насыпь уже были видны вдали, когда в небе появился дирижабль с намалеванном на брюхе с крестом в круге — и пошел кружить над головой. Держался высоко, пулей не достать, и не швырял с неба фугасно-осколочных гостинцев — просто следил. И наводил, конечно. На троих — целый отряд. По всей видимости, противников было человек десять, да еще вооруженных и экипированных как следует.

— Нам слишком долго везло, — с непривычной тоской в голосе пробормотала Ева.

Когда даже она поняла, что к станции не пробиться, нашлась вот эта рощица…

Кому просто деревья, скоту — тень, а контрабандистам — капкан. Рощица дала отсрочку, но не предложила спасения.

Теперь и не вернуться… Сергей уже дважды открывал Проход, совал в него голову и видел стремительно летящие внизу рельсы. Выходит, с какой скоростью относительно планеты покинул Землю, с такой скоростью назад и вернешься… Оба раза он отдергивал голову раньше, чем Проход закрывался сам собой, исчерпав время своего существования. А если бы не отдергивал? Снесло бы головы кочан или нет?

Да наверняка снесло бы!

И долго удивлялась бы потом одинцовская милиция: голова на путях — налицо, а где туловище? Руки-ноги где?

— У меня последний рожок, — сообщила Алена. Как ни экономно вела она огонь, патроны делали то, что они всегда умели делать лучше всего, — тратились.

Причем, кажется, впустую.

Но держали погранцов на расстоянии — этого не отнять. Тем тоже не хотелось класть свои головы почем зря.

Проще дождаться, когда у блокированных в рощице нарушителей выйдут патроны.

Второй рожок полетел в коровью лепешку. Алена с лязгом присоединила третий и передернула затвор. Ее выдержке можно было позавидовать.

И этот хряк Аркадий Михайлович еще сомневался в ее психологической стойкости! Золотая девушка.

Стрельба стихла. Из-за ближайшего бугра заорали по-русски, по-немецки и по-английски, замахали белым платком на кривой палке. Предлагали переговоры на нейтральной территории — возле отдельно стоящего сухого куста.

— Я пойду, — сказала Ева. Запыленное лицо ее осунулось, глаза горели. Сразу видно: решилась на что-то отчаянное. Захватить переговорщика, наверное…

Ага, так пограничники и дали ей заложника! Небось не дурные. Только рыпнется — снимут аккуратно, как в тире.

— Я пойду, — сказал Сергей. — У меня татуировка — круг незаштрихованный.

— Тогда уж я, — возразила Алена. — У меня вовсе нет никакого круга. — И для убедительности повертела поднятой рукой.

— И что ты им скажешь? — прорычала Ева.

— Скажу, что мы не контрабандисты. Они сами видели: серьезного груза у нас нет. Придется рассказать им, зачем мы на самом деле в Центруме…

— Нет! — крикнула Ева.

— Это хоть шанс. А иначе — что? Они нас, конечно, перебьют, но хоть один да поймает свинец брюхом. Им это надо? Можно поторговаться…

— Сергей… — позвала Ева.

— Открыть Проход могу, — безрадостно отозвался тот. — Даже три раза могу — для каждого. Прыжок-то получится — приземление выйдет хреновым. Костей не соберем. Кого сразу в гроб, кого в клинику до конца дней… на пару с Фантомом. Нет, Алена дело говорит…

По лицу Евы было видно: она и сама понимает, что иного выхода нет. Предлагают переговоры — надо идти на них, цепляться хоть за соломинку, хоть за спичку плывущую. Говорить правду, врать, мешать одно с другим. Блефовать. Алена тоже оптимистка — погранцам нет особой нужды подставлять себя под пули. Вызовут самолет с бомбами или подвезут гранатомет — и спокойно выпишут блокированным пропуск на тот свет. Мешкотно, зато надежно.

— Так я пошла? — спросила Алена.

Сергей отвел глаза. Черт знает отчего, но стыдно было. Ева смолчала. Алена замахала из-за ствола пестреньким носовым платочком, закричала: иду, мол, не стреляйте. Сунула Еве автомат и пошла.

Хорошо пошла, без видимого страха.