Ревенант (ЛП)

Она перестала дышать. Стоило бы сказать, что её переживания — часть её работы, но под его «очень давно» вряд ли крылись года или десятилетия. Может даже и ни века. Неужели он настолько ужасен, что всем на него начхать? Или он намеренно всех отталкивал?

В любом случае, это было душераздирающе.

— Просто расслабься, и через пару минут станет лучше.

Он улыбнулся одним уголком губ.

— Обещаешь?

— Да.

— Посмотрим.

Склонившись над его рваной раной, она вернулась к работе.

— Ты не слишком-то доверяешь?

— Потому что люди не достойны доверия.

Она хотела начать спор, потому что встретила несколько людей и демонов достойных доверия, но Рев закрыл глаза, а его дыхание стало глубоким и устойчивым.

Она сорок пять минут в тишине зашивала Ревенанта. А когда закончила, её телефон завибрировал от входящего сообщения.

«Завтра в 14:00 в моем офисе».

Док Риз никогда не церемонился. Отложив телефон, она вернулась к Ревенанту.

— Что там? — сонно спросил Рев, все ещё не открывая глаз. И все же, ему как-то удавалось быть настороже, чего не вышло бы ни у кого даже после десяти часов сна и пяти кружек кофе

— Ничего.

Он приоткрыл глаза, на его лице читалось раздражение.

— Меня мало что бесит больше, чем ложь.

— Ладно, — сказала она. — Кое-что, но это не твоё дело. Не совсем ложь.

Он вперил в неё взгляд своих черных глаз.

— Ты ведь знаешь, что я не враг?

— На самом деле, нет, не знаю. — Она наложила повязку на рану. — Ты падший ангел, и больше, чем кто-либо должен знать, что падшие не сильно-то в почёте.

— В этом ты ошибаешься. — Бутылка, о которой он казалось, забыл, вновь стала ему лучшим другом, и он пригубил ещё. — Я не падший, а стопроцентный, полноценный небесный ангел. — Из-за алкоголя его голос стал тише и бархатистее. — Какая идиотская шутка.

Он нёс околесицу. Блас потянулась за бутылкой.

— Дай я её просто заберу…

Он отдёрнул руку.

— Моя.

Блэсфим фыркнула.

— Как твой врач, я тебе приказываю, отдай.

— Моя.

— Отдай её мне, — проскрежетала она

Он неторопливо скользнул по Блас откровенным взглядом.

— Моя, — прорычал он, заставляя её тело пылать, словно он и не о бутылке говорил.

— Сдаюсь, — пробормотала она, складывая инструменты в сумку.

Он криво улыбнулся.

— Мне нравится, что ты легко мне уступаешь.

— Ну, не надейся, что я в чем-то ещё так же уступлю. Если хочешь похмелье рекордных размеров, дело твоё. Не проси у меня аспирин.

Он вновь окинул её взглядом из-под полуопущенных ресниц, вновь распаляя жар в теле Блас.

— В барах часто поют песню о том, как лучше смотреть на женщину в момент близости. — Он вновь поднял бутылку. — Ты уже горяча, как сам ад, но выглядишь, как ангел.

— Ах, держу пари, ты говоришь это всем врачам, которые тебя зашивают.

— Нет, только тебе. — Он прищурился на Блас, потом перевёл взгляд на бутылку и вновь на Блас. — Я не знаю, что в бутылке, но от этого ты выглядишь иначе. Словно ангел пытается прорваться через размытое изображение.

Он опять нахмурился на бутылку, не обращая внимания на то, что Блас начала задыхаться. Неужели из-за алкоголя он мог видеть через её маскировку?

Сделай что-нибудь и быстро.

— Э-э. — Она указала на рану. — Тебе нужно отдохнуть. К утру рана заживёт.

Встав, она протянула руку Реву, но он поднялся без её помощи. А затем, словно его ноги превратились в вату, он покачнулся и почти упал, если бы не стена и скорость Блэсфим.

— Черт, ты тяжёлый. — Поддерживая его за талию, она забрала бутылку из его рук и поставила на кофейный столик.

Он тяжело оперся на Блэсфим, и они вместе начали пробираться через груду коробок к спальне.

— Блэсфим, она ради меня всё бросила, — проговорил он. — Она… она… а, черт. — Он задрожал всем своим огромным телом, и его голос, такой глубокий и сильный, превратился в жалобное скуление. — Во всем я виноват. Во всем, что произошло с ней… виноват я.

— Ш-ш-ш. — Гадая о ком, он говорил, она усадила его на кровать. — Всё хорошо.

— Нет, — простонал он. — Не хорошо. И никогда не будет. Она говорила не нарушать правила, а я все равно нарушал. А она вновь и вновь отвечала за это. А затем умерла от руки монстра. — Он посмотрел на свои руки, словно они были не его.

— Да ладно, Рев. — Она толкнула его на матрас, но он так и остался сидеть, понурив голову и дыша так, словно только что пробежал марафон. Блэсфим подняла ноги Рева, и он вынужден был лечь. Его черные волосы волной рассыпались по бледно-голубым подушкам. — Отдохни.

— Ложись со мной. — Он уставился на неё, в остекленевших глазах на миг появилась ясность. Блас повидала много людей с болями и в состоянии опьянения и могла бы списать реакцию глаз на это, но знала, что в этом крылось куда большее. За маревом боли и алкоголя крылась рана, которую никто не смог бы зашить.

— Не думаю, что это хорошая идея, — пробормотала она.

— Пожалуйста. — В одном простом слове было столько уязвимости, что Блас не смогла бы отвернуться.