Реваншист

Тот взял и раскрыл. Внутри лежало несколько машинописных листков. Александров надел очки. Первая же фраза заставила его похолодеть.

«26 апреля в 1.23 по Московскому времени на 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС произойдет авария, которая станет крупнейшей в истории человечества техногенной катастрофой…»

Александров торопливо бросил взгляд на календарь и облегченно вздохнул – сегодня 10-е апреля. В то же мгновение он ощутил злость. Что за дурной розыгрыш! Александров рассерженно глянул на посетителя.

– Пожалуйста! – попросил гость. – Прочтите до конца. Там всего три странички.

Александров подумал и обратил взгляд к тексту. Ладно, он прочтет. А уж потом скажет этому писаке все, что он о нем думает. Кого он вздумал разыгрывать? Александров не хотел признаваться даже самому себе, что после первой фразы он не выпустит текст из рук при любых обстоятельствах.

Читал он долго. Несколько раз возвращался к началу, затем продолжал, пока текст не закончился. В течение этого процесса настроение академика менялось. Он не мог определиться в своих чувствах. С одной стороны, это был бред. Реакторы РБМК[34] исключительно надежны. Взорваться они не могли. Александров знал это хорошо, поскольку был научным руководителем проекта. С другой стороны… Сведения об особенностях конструкции реактора и термины в тексте были исключительно точны. «Выбег… ксеноновое отравление… положительный паровой коэффициент реактивности…» Такое мог сочинить только специалист, причем из числа допущенных к государственным секретам. Но более всего впечатляло описание последствий аварии. Количество выброшенных в атмосферу радиоактивных веществ, площадь загрязнения и более всего – число жертв. Тех, что погибли сразу, и тех, что умерли впоследствии.

– Кто это написал? – спросил Александров.

– Я, – спокойно ответил гость.

– Вы физик?

– Нет. У меня нет даже законченного высшего образования. Учился в политехническом, но ушел, не завершив второй курс. Специальность – технология обработки металлов давлением. – Гость усмехнулся.

– Тогда откуда?..

– Оттуда. – Гость указал пальцем на потолок. – Считайте это откровением свыше.

– Ну, знаете ли!.. – возмутился Александров.

– Анатолий Петрович! – вздохнул посетитель. – Я понимаю ваше раздражение. Пришел какой-то чудак и морочит вам голову. Но я не морочу. Это, – он ткнул пальцем в листки, – обязательно случится. И вы можете это предотвратить. А теперь подумайте вот о чем. Если вы не вмешаетесь и авария случится… Как после этого вы сможете смотреть людям в глаза?

Александров от возмущения задохнулся. Наглец! Как этот тип смеет?

– Спасибо, что приняли и выслушали. – Гость встал. – До свидания.

Он вышел из кабинета. Александров еще некоторое время сидел, невидящим взглядом скользя по разложенным перед ним листкам. Затем встряхнулся и взял со стола небольшой телефонный справочник. Пролистав страницы, нашел нужный номер. Набрал междугородний код и нужные цифры.

Ответили почти сразу.

– Слушаю, – раздался в наушнике мужской голос.

– Здравствуйте, Виктор Петрович. Александров беспокоит.

– Рад слышать вас, Анатолий Петрович! – ответил невидимый собеседник. – Чем можем быть полезны Академии наук?

«У него хорошее настроение», – отметил Александров.

– Хочу спросить, Виктор Петрович. У вас планируется остановка реактора?

– Да, – подтвердил собеседник. – Четвертый энергоблок, в ночь на двадцать шестое апреля.

Александров ощутил, как по его позвоночнику пробежал холодок.

– Эксперименты собираетесь проводить?

– Как принято. В этот раз с режимом выбега ротора турбогенератора.

Холодок стал злее.

– С вашего разрешения я хотел бы поучаствовать в эксперименте.

– Что-то случилось? – насторожился собеседник. – Написали кляузу?

– Никто ничего не писал, – успокоил его Александров. – Требуется проверить одну гипотезу об оперативном запасе реактивности. Вмешиваться в процесс я не буду. Просто поприсутствую.

– А что сами? – удивился собеседник. – Прислали бы сотрудника.

– Не забывайте, что я директор Института атомной энергии и руководитель этого проекта, – раздраженно произнес Александров. – Мне интересно.

– Извините, Анатолий Петрович! – поспешил собеседник. – Просто удивился. Не так часто нас посещают такие люди. Разумеется, мы с удовольствием вас примем. Кстати, двадцать шестого выходной день. Организуем рыбалку на Припяти. Знаете, как клюет?

– Ничего не нужно, – сказал Александров. – Это рабочий визит. Я прилечу в Киев днем двадцать пятого апреля и улечу назавтра. У меня не так много времени.

– Договорились! – согласился собеседник. – Встретим в аэропорту, домчим с огоньком. Чуть больше ста километров от Киева. Соскучиться не успеете.

– Вот и хорошо, – сказал Александров и положил трубку. Затем снял другую. – Верочка! – сказал в микрофон. – Двадцать пятого апреля я улетаю в Киев. Вернусь двадцать шестого. Оформи командировку и позаботься о билетах на самолет.

* * *

В Минск я возвращался на поезде. Хотелось оценить случившееся и определить дальнейшую линию поведения. В вагоне мне хорошо думается. Идеи нескольких романов как в той, так и в этой жизни, пришли под перестук колес.