Реваншист

Аудитория засмеялась.

– Щеголять нарядами в то время, как большинство наших женщин не могут купить себе нормальное платье, а их дети голодают… Для меня это – за пределами морали. Впрочем, подобное неудивительно. Вы знаете, как Горбачев стал генеральным секретарем?

В зале оживились. Ожидалось что-то интересное. И Девойно эти ожидания не обманул.

– У Горбачева не было единодушной поддержки в Политбюро. Его могли не избрать. Тогда бывший председатель КГБ СССР Чебриков организовал переброску сторонников Горбачева в Москву военными самолетами. А вот прилет его противников – Романова и Щербицкого – искусственно затормозил. Романов так и не смог вылететь из Каунаса – он в это время отдыхал в Литве, а Щербицкий – из Лос-Анджелеса, где находился с визитом. Для первого не смогли расчистить полосу от снега – это для члена Политбюро! – а у второго вдруг резко «загулял» экипаж самолета. Благодаря этому Горбачев и пришел к власти. Вот он и есть реальный путчист, уважаемая Светлана Викторовна!

Аудитория загомонила.

– Кстати, Александр Трофимович, – повернулся Девойно к Аксенову. – Было бы неплохо рассказать об этой истории телезрителям. Григорий Васильевич Романов и Владимир Васильевич Щербицкий готовы ответить на вопросы журналистов.

– Сделаем! – кивнул Аксенов.

По залу будто ветерок пробежал. Если такие политические «зубры», как Романов и Щербицкий, встали на сторону заговорщиков, то у них серьезная поддержка на местах. Девойно будто услышал.

– Среди членов КПСС и ее руководителей немало достойных людей. Честных, болеющих за страну патриотов. Их опыт и знания будут востребованы. Роспуск КПСС не означает запрета коммунистической партии. Если сторонники коммунистических идей пожелают создать ее заново, препятствий не возникнет. Только эта новая партия будет действовать строго в соответствии с советскими законами. Так же как и прочие партии.

– Простите! – В зале встал седой мужчина. – Означают ли ваши слова, что в стране вводится многопартийность?

– Означают, – кивнул Девойно. – И ничего страшного в этом нет. В ряде социалистических стран Европы, например в ГДР, действуют несколько партий. Это совершенно не мешает нашим немецким друзьям строить социализм. Наоборот. Любая монополия, в том числе на власть или идеологию, ведет к загниванию. Об этом еще Маркс писал. Цель моих товарищей по ГКЧП вернуть принципы, ради которых наши предки совершили Октябрьскую революцию. Потому что гласность, перестройка и плюрализм, провозглашенные Горбачевым и его кликой, – всего лишь ширма. Декорация, за которой укрывается желание устроить себе сладкую жизнь за счет народа. Больше так не будет. Депутатов в советы всех уровней станут избирать на альтернативной основе, а не назначать в партийных кабинетах. Партии, которые появятся, будут выдвигать своих кандидатов и бороться за их избрание. Но окончательное слово останется за народом. Он, и только он, вправе решать, кто достоин править страной.

Гость помолчал.

– Александр Трофимович попросил меня разъяснить политику ГКЧП в отношении средств массовой информации. Это нетрудно. Вы должны сообщать людям обо всем, что происходит в стране. Объективно, честно и правдиво. Ни о чем не умалчивая.

– Позвольте! – вскочил молодой журналист. – В Москве строят баррикады. Если я это сниму, сюжет поставят в эфир?

– Почему бы нет? – пожал плечами Девойно. – Но я не зря упомянул об объективности. Начнем с того, что множественное число в отношении баррикад неуместно. Есть всего лишь одна. Ее возводят у входа на Старую площадь под руководством бывшего секретаря Московского горкома партии Ельцина. Борис Николаевич, как мы знаем, человек темпераментный.

В зале оживились. Недавнее резкое выступление Ельцина на пленуме ЦК КПСС, последовавшее затем его покаяние и отставка с поста секретаря горкома были еще свежи в памяти.

– Он мобилизовал часть работников аппарата ЦК и некоторых своих сторонников, – продолжил Девойно. – Сейчас они таскают мебель из здания ЦК и перегораживают въезд на Старую площадь, обещая не пропустить проклятых путчистов к самому дорогому, что есть у партии, – ее имуществу.

Аудитория засмеялась.

– Никто, впрочем, не собирается им мешать. Пусть таскают. Разумеется, это следует показать по телевидению. Взять интервью у Бориса Николаевича и его сторонников. Но одновременно спросить простых москвичей, что они думают об этом цирке.

В зале вскочило сразу несколько человек.

– Извините, товарищи! – Девойно сложил руки перед собой. – Я понимаю ваш интерес, но не хочу отнимать хлеб у председателя ГКЧП Владимира Ивановича Долгих. В двадцать два часа, сразу по окончании программы «Время», он даст большое интервью для советских и иностранных журналистов. Прямой эфир. Мне обещали, что технических затруднений не возникнет.

Гость оглянулся на стол. Аксенов кивнул.

– А теперь я с вашего разрешения откланяюсь. Очень много работы.

Девойно соскочил со сцены и направился к выходу. Его проводили аплодисментами.