Реваншист. Часть вторая

- Пусть так, - кивнул Концевой. - Хорошо, взяли власть. А что дальше? В стране голодно, не хватает самых необходимых товаров. И это положение ухудшается. В чем обвинят новое руководство. Начнутся бунты. Что делать?

- У нас есть оружие.

- Предлагаете подавлять бунты силой?

- Нет. Есть тысячи танков, самолетов и вертолетов, которые нам не нужны. Ближайшие тридцать лет нам не с кем воевать. В моем времени это оружие порежут на металлолом. А ведь оно стоит денег! И немаленьких. Оружие нужно продать - с дисконтом и на льготных условиях. Можно по бартеру, меняя на продовольствие или на товары массового спроса. Купят. В мире полно стран, которым требуются танки и самолеты. И нужные нам товары у этих стран тоже есть. В Аргентине - зерно и мясо. Индия и Пакистан производят отличный текстиль. В странах Африки добывают алмазы. Вариантов множество. Просто ими не занимались. Оружие мы поставляли дружественным режимам практически даром. После этого нас посылали далеко. Хватит! Оружие - это товар, востребованный и дорогостоящий. Пусть покупают! На пару лет хватит. К тому времени оживится сельское хозяйство. Стоит убрать от колхозов партию, разрешить им хозяйствовать самостоятельно, вернуть истинный смысл паев... Говорить я могу долго.

- А вы напишите! - предложил Концевой. - У вас это хорошо получается.

- Нужна машинка.

- В приемной, - сказал Долгих. - Бумага там же.

- Один экземпляр! - напомнил генерал.

И я написал. Просидел в приемной несколько часов. Периодически из кабинета выглядывал Концевой, забирал готовые листы и уходил. Дважды официантка приносила нам чай и бутерброды. Перед ее появлением я бросал писать, закрывал машинку чехлом и прикидывался посетителем. На этом настоял генерал. Кабинеты партийных функционеров не прослушиваются, это категорически запрещено. А вот официантку могли завербовать. Зачем ей знать лишнее?

Я настолько разошелся, что по собственной инициативе сочинил обращение ГКЧП к советскому народу. Концевой, прочитав, одобрительно хмыкнул, а Долгих поморщился. Ну, так я там КПСС приложил. А Владимир Иванович - секретарь ЦК.

- Спасибо! - сказал Концевой, хлопнув ладонью по моей писанине. - Вопросов у нас больше нет. Поезжайте домой. С билетом помочь?

- У меня есть, - сказал я. - На "единичку".

- Тогда до встречи!

- То есть? - насторожился я.

- Вы ведь не откажетесь помочь?

- Не откажусь, - подтвердил я. Куда мне из лодки? Того, что я тут сочинил, на лет 15 хватит. Строгого режима. Причем, это в лучшем случае. Если узнают Горбачев и его клика... Это на словах они демократы. А так прихлопнут и не поморщатся. Те еще господа-товарищи.

- Еще раз спасибо.

Мы обменялись рукопожатиями и расстались. Время не поджимало, и до отхода поезда я успел купить гостинцы жене и детям. Дома, конечно, все есть, но приехать с пустыми руками... Не поймут. Если у вас есть дети, то знаете.

23.

1986 год завершился спокойно. Все шло, как в моем времени. Народ толпился в очередях за водкой и колбасой, Горбачей с Раисой Максимовной ездили по стране и за границу. Трындели про перестройку, гласность и плюрализм. Гладкие, сытые, разодетые, они лучились от довольства. Тот факт, что каком-либо Мурманске мясо людям продавали по талонам раз в месяц, их не волновал. А вот строительство дачи в Форосе - да. Этот дворец обойдется стране в миллиард долларов. Ну, так для демократов строят. Это вам не прежние генсеки, которых устраивала дача в Ливадии.

Москва меня не беспокоила. В первое время я чуть ли не каждый день ждал звонка, но его все не было. Наконец мне это надоело, и я махнул рукой. Концевой с Долгих могли передумать и отказаться о замысла, оценив его сложность. В конце концов, мне ничего не обещали. Ну, и ладно. Переживем.