Реванш титанов. Битва за грёзы

— Да, — раздраженно рявкнул Медведев, даже не считая нужным из соображений приличия скрывать, насколько он зол.

— Барни, голубчик, как вы себя чувствуете? — с тревогой в голосе осведомился Анатолий.

— Отвратительно.

— Ох, какая незадача. Простите нас, плохо настроили канал, не избавились до конца от посторонних помех, — повинился Толя. — Говорить-то хоть можете?

— А чем я, по-вашему, сейчас занимаюсь?

— О, чувство юмора на месте, значит, все не так уж плохо, — повеселел голос старшего. — У вас там неподалеку от дома, в пяти минутах ходьбы буквально, есть замечательное уютное местечко — бар «Стрекоза». Давайте там встретимся через часок, да и поговорим обо всем, что называется, спокойно на бережку. А то мы вчера не подумавши нагрянули к вам как снег на голову, ничего толком не объяснив. Уж простите нас, Барни, мы долго искали такого, как вы, а когда поняли, что нашли, так обрадовались, что устроили неразбериху и вам, и себе. Человеческий фактор, никуда не денешься…

Анатолий говорил размеренно и чуть заискивающе, и сердиться на него не было решительно никакой возможности. Под его убаюкивающий голос Борис дал согласие на встречу.

— Куда собрался? — спросил дедушка, когда Медведев появился на кухне в уличных джинсах и свежей футболке. — Ляпушины еще час назад гулять подались, я их в окно видел. Выманили-таки тебя с собой?

— Да нет, это по делам, — выдавил из себя неискреннюю улыбку Барни.

— Совсем замучили, — покачал головой Семен Степанович. — На дворе выходной, а они человека туда-сюда тягают, непорядок.

— Порой бывает, — кивнул внук. — Ничего страшного. А ты чего такой смурной?

— Да сон мне неприятный снился, аж до печенок пробрало.

— О чем же? — заинтересовался Борис.

— Не знаю, как и описать его, — пожал плечами Степаныч. — Но ощущение самое мерзкое осталось. Будто нашел я очередную точку прорыва реальности, смотрю в нее, а на меня оттуда сам мрак глядит. Ни единого светлого проблеска, одно лишь черное марево. Пытаюсь сделать шаг назад и не могу с места сойти. Мрак этот меня к себе влечет. Еще и холодом оттуда веет. Понимаю, что дело швах, потому что тело немеет и вот-вот вообще меня слушаться перестанет. Пришлось губу зубами цапнуть, только так и проснулся. Потом сердечные капли пил, чтоб мотор успокоить. Задремал повторно уже на рассвете. До этого аж трясло, так не хотелось обратно к подушке прикладываться.

Медведев лизнул прикушенную губу, подивившись, насколько причудливы пересечения, что начались у них с Семеном Степановичем за гранью яви. И тут его осенило:

— Погоди, деда, а это в глубоком сне было? Или нет?

— А вот я и не понял. Сначала решил, что кошмар обычный. А потом сижу в кровати и думаю: а откуда тогда точка прорыва взялась? В рядовые сны такого и близко не завозили. Со всех сторон непонятно. Хотя мы с тобой последние недели много о всяком таком говорили. Может, оно как-то на подкорке отпечаталось, а в итоге и в рядовой сон заползло?

— Неприятно.

— Не то слово! — кивнул дедушка. — Ладно, раз ты по делам пошел, я, пожалуй, себя мучить не стану. Посмотрю телевизор, а если в сон потянет, отдохну немножко после такой бурной ночки. Картоха жареная на плите, суп в холодильнике, поэтому возвращайся поскорее. Что-то у меня на душе кошки скребут. Был бы ты со Славой и Анютой, я бы и слова не сказал, эти ребятки тебя из любой передряги вытащат.

— Но сначала в нее затянут, — уточнил Борис.

— Не без этого, — Степаныч широко улыбнулся. — Как хорошо, что у тебя такие друзья есть! Тормошат и теребят, а то бы так и сидел на одном месте да кис.

— Вот уж ты загнул!

— Скажи еще, что я неправ. Ладно, беги, куда собирался, а я, пожалуй, и впрямь пойду покемарю. Что-то сил совсем не осталось, расклеился я.

Бар, где была назначена встреча, Барни помнил плохо. Вывеску зеленую неоновую по дороге к метро видел не раз, но зайти туда как-то все не случалось, да и повода не находилось. Где-то подспудно Медведев боялся опять увидеть знакомые кресла из ротанга, как будто это означало бы, что он находится на территории, где будет вынужден играть по чужим правилам. Но нет: мебель в «Стрекозе» была мягкая, диванчики на двоих и «эгоисты» с широкими поручнями, на которых при желании тоже можно было сидеть.

Хотя он пришел загодя, минут за пятнадцать до назначенного времени, весь «генералитет» сонного общества, как и в прошлый раз, был уже на месте. Борису это не понравилось: выходило, что встреча крайне важна для его новых знакомых, а он нужен им настолько, что вся компашка не поленилась поехать на другой конец города, лишь бы он согласился с ними поговорить. Такое положение дел смущало и напрягало, Барни не привык к повышенному вниманию к своей персоне.

Поискав глазами, Медведев не увидел Вована. Хм, вроде должен был вернуться уже со своего турнира, или куда он там ездил. С другой стороны, если человек устал после долгой дороги и не в курсе последних событий, то зачем его мучить и дергать не пойми куда? Жаль, конечно: с ним Борис чувствовал бы себя гораздо спокойнее. В конце концов, у них ведь одна тайна на двоих…