Реванш России

Расчеты государства блистательно оправдались: крупные банкиры, победившие в залоговых аукционах, стали верной политической опорой реформаторов и оказали им критически значимую поддержку на выборах 1996 года. Собственно, они их и выиграли (при том, что убедительную победу на них, как сейчас уже признано почти официально, одержал Зюганов, страшащийся власти и связанной с ней ответственности едва ли не больше, чем тюрьмы), и за это государству пришлось расплатиться с ними еще раз, после выборов. Тогда главным бизнесом стало разворовывание бюджета при помощи различных схем с использованием государственных ценных бумаг, проведением взаимозачетов и кредитованием расходов бюджета (хотя важным видом деятельности этих банков было и «высасывание» финансовых потоков предприятий, наиболее прибыльна была все-таки «работа» с бюджетными деньгами).

Результат этой вакханалии был закономерен — разрушительный дефолт и девальвация, впадение недееспособного руководства страны в шоковое состояние, глубочайший не только финансовый, но и идеологический кризис. Перед страной во весь рост второй раз за 90-е годы встал призрак полномасштабного хозяйственного коллапса.

Напуганное до смерти коррумпированное компрадорское руководство страны передало оперативное управление группе испытанных старых советских управленцев, наспех разбавленных относительно молодыми бизнесменами, — правительству Примакова. И, несмотря на свою внутреннюю неоднородность и слабость многих членов (достаточно вспомнить первого вице-премьера Густова, министра сельского хозяйства Кулика и министра антимонопольной политики Ходырева, второго после Маслюкова коммуниста в правительстве), простая ответственность этого правительства и осознание реальной угрозы катастрофы позволили ему достичь успеха.

Отменив наиболее разрушительные реформаторские меры, направленные на благополучие крупного бизнеса за счет остальной экономики (ускоренного банкротства, размещения счетов госбюджета в банках и т. д.), и добившись замораживания тарифов естественных монополий (простой просьбой к их руководству об обеспечении финансовой прозрачности), правительство Примакова в кратчайшие сроки стабилизировало ситуацию и начало восстановление экономики.

Более того, в конце апреля 1999 года оно победоносно завершило переговоры с МВФ, вырвав у того официальное и исключительно значимое тогда разрешение на широкомасштабное осуществление государственного стимулирования инвестиционных проектов (в тестовом режиме начатое еще в октябре 1998 года), позволявшее перейти от политики стабилизации к политике развития.

Однако тем самым оно подписало себе смертный приговор, ибо до того одна из важнейших политических функций президента заключалась в защите собственного правительства либо от собственного народа, либо от Запада. Добившись поддержки и России, и МВФ, правительство Примакова помимо своей воли сделало президента Ельцина стратегически ненужным и потому было отправлено в отставку практически сразу же после своего успеха на международной арене.

Однако дело было сделано: после преодоления негативных последствий девальвации «заработали» ее позитивные последствия — рост, рентабельности экспорта и импортозамещение. На этой волне поднялся (хотя и с широкомасштабным использованием исключительно агрессивных технологий недружественного поглощения предприятий — проще говоря, их захвата) качественно новый бизнес, уже не спекулятивный, но преимущественно производственный, даже если во главе этого бизнеса стояли прежние олигархи.

Новые олигархи по-прежнему получали значимую часть прибыли за счет контроля за государством, но в несравнимо меньших масштабах, и преимущественно созидая, а не разрушая. Их интересы как производителей были значительно более близкими к интересам страны, что явилось важным этапом в оздоровлении крупного бизнеса.

Опираясь на начавшееся восстановление экономики, государство окрепло и смогло, преодолев политический кризис конца ельцинского правления, выйти из-под полного подчинения крупному бизнесу, не попав при этом под контроль региональных элит. Главным инструментом этого освобождения стала прямая апелляция к народу в ходе второй чеченской войны, впервые за более чем десятилетие пробудившая массовые патриотизм и гордость за свою страну.

В результате коммерческие олигархи эпохи Ельцина, наконец, перестали определять государственную политику в целом (а кто не смирился с этим, был демонстративно лишен бизнеса и изгнан из страны), сохранив относительный контроль за ней лишь в форме участия в определении экономической «повестки дня».

2.2. Происхождение силовой олигархии

Рассмотрим теперь те же самые общественные процессы с несколько иной точки зрения — с позиции развития совершенно иной общественной группы, вызревшей в обществе на положении технической обслуги коммерческой олигархии и сумевшей в удобный исторический момент подмять ее под себя.