Реванш Палача

–– Слушай, Вася, слушай… – негромко сказал Дедов и достал сигарету. – Должна же эта сволочь подать голос. Хозяева платят ему не за красивые глазки…

–– Пока молчит, Александр Михайлович, – ответил Ходаков. – Должно

быть, переваривает…

Прошло минут пять, и капитан замер над прибором, подав знак начальству. Когда на индикаторе высветились цифры, он тихо сказал:

–– Есть! Звонит…

–– Номер, Вася! – взволнованно воскликнул Дедов, вставая с кресла и придвигаясь поближе к прибору. – Включи звук…

Ходаков нажал на кнопку, и в кабинете послышались негромкие гудки, а затем чей–то мужской голос осторожно сказал:

–– Да, слушаю…

–– Валерий? – уточнил второй голос, принадлежащий полковнику Горбачёву.

–– Да, я. Кто же ещё? Это вы, полковник?

–– Я… Валерий, у меня очень важное дело. Только что Дедову звонил Марьин. Он у себя дома…

–– Это я уже знаю, – прервал собеседника Слон. – Мои мальчики засекли его.

–– Да, но ты не знаешь, что Марьину звонил его информатор Александр. Тот самый, который так интересует Галину Петровну. Они договорились о встрече. Александр собирается передать Марьину досье на организацию и кое–что ещё, но я не понял, что именно. Какие–то материалы по делу о… краске. Он так и сказал. О чём это?

–– Это неважно, Виталий Всеволодович. А вот информация о встрече очень ценна… И где они встречаются?

Горбачев почти дословно передал содержание разговора Марьина с Дедовым и осторожно спросил:

–– И что теперь? Что собираешься делать? Если досье попадет к Дедову…

–– Не попадет, – уверенно ответил Слон. – Теперь им конец.

–– Ликвидация?

–– Полковник, это не ваша проблема, – довольно резко оборвал Горбачёва Слон. – За информацию – спасибо, мы завтра же переведём на ваш счёт тройной гонорар, если она окажется верной. Но вы в это дело не лезьте. Мы сами во всём разберёмся. От вас лишь требуется своевременно извещать нас обо всех шагах Дедова и его легавых. Всё, полковник, пока.

Снова раздались гудки, и Дедов хмуро сказал:

–– Вот и всё. Вася, проверь запись… – он по рации коротко переговори с начальниками ФСБ и службы внутренней безопасности УВД, руководившими операцией вместе с ним. Ходаков уже прослушал конец записи и молча поднял вверх большой палец.

–– Дедов кивнул в ответ, взглянул на часы и сказал: – Пора, начинаем…

Вместе с Ходаковым они вышли из кабинета и быстро зашагали по коридору Управления. У двери кабинета Горбачёва на минуту задержались, дожидаясь подполковника Берестова, который появился в сопровождении двух подчиненных. Обменявшись с ним выразительными взглядами, Дедов негромко постучал. За дверью раздался недовольный и немного раздосадованный голос:

–– Кто там?

–– Это Дедов, Виталий Всеволодович, – спокойно ответил полковник. – Можно к вам? Нужно переговорить…

–– Да–да, сейчас, – отозвался Горбачёв. Послышались шаги, и щёлкнул замок. В проёме двери появилось настороженное лицо хозяина кабинета. Заметив, что Дедов пришёл не один, он вдруг побледнел и, с трудом подавляя страх, спросил дрожащим от волнения голосом: – Что всё это значит?

Дедов молча протиснулся в комнату, вслед за ним прошёл и Берестов, презрительно взглянув на Горбачёва. Ходаков и два других офицера остались за дверью. Хозяин кабинета на мгновение словно оцепенел. До него дошёл смысл неожиданного визита, и он лихорадочно соображал, как выпутаться из ситуации.

–– Может быть, вы всё же объяснитесь? – спросил он хмуро, взяв себя в руки.

–– А вы не догадываетесь? – иронично спросил Дедов, подходя к столу Горбачёва и бесцеремонно выдвигая ящики. В нижнем он обнаружил точно такой же комплект спецаппаратуры, с помощью которого Ходаков только что сделал запись телефонного разговора Горбачева и Соломатина. – Взгляните–ка на это, Игорь Николаевич, – сказал Дедов Берестову, жестом указав на находку.

–– Это что, обыск? – перешел в атаку Горбачев. – На каком основании? Я буду жаловаться… Вам придётся отвечать за этот произвол. Генерал…

–– Садитесь, Горбачев, – резко оборвал его Берестов. – Садитесь. Не надо изображать оскорбленную невинность. Мы всё равно не оценим ваш актёрский талант. Вот санкция… – подполковник положил на стол лист. – Кстати, ваша апелляция к генералу вряд ли уместна. Ему тоже предстоит объяснить кое–какие факты. Но вернёмся к вам, Виталий Всеволодович… Думаю, вы понимаете, что только чистосердечное признание и всемерное содействие следствию может смягчить вашу участь. Мы давно присматривались к вашей… неофициальной деятельности, и у нас накопилось немало интересных фактов, но последний полностью изобличает вас в пособничестве криминальным авторитетам города и в предательстве служебного долга.

–– Я не понимаю… – пролепетал Горбачёв, став совсем бледным.