Реванш (ЛП)

Мой пульс учащается, адреналин подскочил до предела, быстро пульсируя по всему телу, заставляя все тело гудеть от избытка энергии, но мое сердцебиение — это медленный, ровный стук в груди. Я всегда был таким в опасных ситуациях с высокими ставками, которые заставляли других нервничать, подпрыгивать на цыпочках, готовых взорваться. Я возбужден, бдителен, сосредоточен, мои синапсы работают так быстро, что я перепрыгиваю от одной мысли к другой в шквале умственной активности. Жаль, что Кэмерон не настроен точно также. Если бы это было так, все шло бы гораздо спокойнее.

Мы пересекаем гостиную, направляясь к другой двери, и как только достигаем ее, я без колебаний открываю ее. Мы и так уже потеряли слишком много времени. Кроме того, с тех пор как вошли в домик у бассейна, мы наделали достаточно гребаного шума, и последнее, что я хочу сделать, это дать Джейку возможность выпрыгнуть из окна и исчезнуть в ночи, прежде чем у нас появится шанс провести с ним хоть немного времени.

На этот раз мы попали куда надо.

Дверь распахивается, и вуаля. Определенно это спальня. По всему полу разбросана одежда, брошенные туфли, книги, тарелки, столовые приборы и пустые обертки от фастфуда. В отличие от остальной части дома у бассейна, эта комната — чертова помойка. Как будто здесь уже несколько недель зависает кучка бродяг. Просто чудо, что мы не почувствовали вони в тот момент, когда я открыл замок и мы вошли в домик у бассейна,

Боже, у меня просто нет слов. Это место представляет собой угрозу для здоровья и безопасности. Не знаю, в курсе ли Кэм о его прививках, но я, например, рад, что в прошлом году меня привили от столбняка.

В углу, на огромной кровати, придвинутой к стене, лежит чье-то тело. Из-под груды одеял высовывается чья-то рука. Нога. На фоне белых пушистых подушек видны пучки темных волос. Громкий, дрожащий звук разрывает тишину. Этот ублюдок храпит, как чертова бензопила. Не похоже, чтобы Джейк знал, что мы вломились в его дом и планируем причинить ему серьезный вред. Судя по всему, этот ублюдок мог проспать весь воздушный налет и ни хрена не знать об этом.

Ах, Джейк. Джейк, Джейк, Джейк. Наши индивидуальные этические кодексы диаметрально противоположны. Наши сердца и совесть тянут нас в разные стороны, но у нас обоих сильные личности. Мы оба внушаем другим сильные чувства, которые иногда приводят их к мысли об убийстве. Мы оба из тех парней, которые не должны терять бдительность, даже когда спят. Вот только ты уронил этот гребаный мяч, ублюдок. Ты ослабил свою бдительность. И вот ты, спишь так, будто уже охрененно мертв…

Я опускаю вниз вещмешок, давая Кэму знак достать еще одно оружие. Момент, которого мы оба так долго ждали, наконец настал. Джейку не следовало так долго оставаться безнаказанным за то, что он сделал с Сильвер, хотя есть что-то горько-сладкое в том факте, что так много времени прошло с той вечеринки в доме Леона Уикмена. Первые две недели после того, как Джейк изнасиловал Сильвер, он, вероятно, был на грани нервного срыва. Дерганый. Гадал, наденут ли ему на запястья пару наручников и отправят ли его в тюрьму? Наверное, он часто задерживал дыхание. Каждый раз, когда звонил телефон отца, он, вероятно, страдал от собственной паранойи, но по мере того, как дни и недели проходили безрезультатно, Джейк, должно быть, становился все более и более самодовольным.

Дархауэр отмахнулся от Сильвер, когда она попыталась доложить ему о случившемся. Она ничего не сказала родителям. Ее друзья активно избегали и запугивали ее в коридорах Роли Хай. Рядом с ней никого не было. Но ее никто не слушал. Никто ей не поверил, а это, в сущности, означало, что Джейкоб был чист.

Теперь, после нескольких месяцев спокойной жизни в Роли Хай, запугивания Сильвер в классах и столовой, превращения ее жизни в настоящий кошмар на каждом доступном повороте, Джейкоб, должно быть, подумал, что его преступления сошли ему с рук без всяких последствий. Что ж, сегодня вечером, здесь, в своем домике у бассейна, когда никто из его тупых, неуклюжих футбольных дружков-неандертальцев не поддержит его, Джейкоб вот-вот поймет, насколько он ошибался.

С тех пор как мы вошли в спальню Джейкоба, нервозность Кэмерона рассеялась. Она исчезла. Испарилась. Неуклюжий, паникующий парень, спотыкающийся о собственные ноги и дрожащий от неуверенности, ушел, и наконец появился Кэмерон из ночи пиццы. Его опущенный вниз рот застыл в недовольной гримасе. Он уже принял решение, принял то, что собирался сделать, и смирился с этим. Перемена в нем просто разительна.