Реванш императора

Юный барабанщик, стоявший чуть поодаль, поднял палочки и рассыпал дробь сигнала к атаке. Изумленный Ярослав с трудом верил своим глазам, когда вокруг императора в мгновение ока собрались гвардейцы - почти все раненные, измотанные, на пределе душевных и физических сил - и в едином порыве ринулись в атаку, смешиваясь с егерями, из последних сил прикрывавших брешь. Тоненькая линия бойцов, таявшая буквально на глазах, вдруг выпрямилась и натянулась, как стальная струна, словно воспрянула и обрела новые силы единственно по воле своего императора.

Наполеон сам повел в атаку ударный отряд. Завидев императора, прусские кирасиры с проклятиями и радостными воплями набросились на него, как стая волков на лакомую добычу. Он ждал их приближения, не дрогнув ни единым мускулом лица. Но уже теснились вокруг гвардейцы, каждый из которых почитал за счастье закрыть императора собственной грудью. Даже Ярослав, неумело выставив вперед подобранную где-то пику, ринулся на защиту Наполеона. Прямо на историка скакал на огромном вороном жеребце офицер в черном мундире. Закрыв глаза, Ярослав ткнул наугад и был страшно удивлен, когда раненный в ногу пруссак мешком свалился с седла и исчез под копытами лошадей. Басак защищал Наполеона с другой стороны, размахивая топором с такой скоростью, словно его мускулы были не из обычной плоти, а из легированной стали.

Бешеная схватка продолжалась, подстегиваемая неукротимой волей ее вдохновителя, но Ярослав уже понял, что порыв начинает иссякать и скоро их просто задавят грубым численным превосходством.

И тут, словно издалека, слуха старого ученого коснулся странный звук, в котором он не сразу распознал будораживший душу ритм барабанного боя, звавшего в атаку. Громовое «ура» прокатилось над полем, сотрясая равнодушные небеса. Раскатистый мушкетный залп раздался где-то на подходах к южному флангу. Ярослав в растерянности завертел головой.

Отзываясь эхом в окрестных холмах, над полем сражения райской музыкой прозвучал вырвавшийся из десятков тысяч солдатских глоток победный клич:

– Vive l'empereur! Vive l'empereur!

Все громче и громче звучал он, возрождая угасшую надежду. Ярослав устремил взор в ту сторону и не поверил своим глазам. Южнее прорыва разбитые, бегущие, казалось бы, полностью деморализованные солдаты подхватывали этот клич и возвращались в строй. Больше того - они бросались в атаку со штыками наперевес, а их товарищи, не имевшие сил подняться и присоединиться к ним, тоже кричали и махали шляпами.

– Ней! Ней! Да здравствует Ней!

Порыв ветра отнес в сторону клубы порохового дыма, и в просвете показалась бесконечная стека синих мундиров, двигавшаяся прямо во фланг пруссакам.

Наступление на поредевший фронт гвардейцев захлебнулось и стало разваливаться. Но эскадрон кирасир все еще продолжал отчаянно атаковать горстку храбрецов, защищавших императора и его приближенных. Эти кавалеристы не пожелали смириться с поражением и все поставили на карту. Близость жертвы и возможность раз и навсегда расправиться с ненавистным врагом придала им дополнительных сил и мужества. Басак занял стратегическую позицию перед конем императора, ловко подсекая одним ударом топора ноги прусских лошадей, а другим добивая оглушенных падением всадников. Один из кирасир уже занес над головой Наполеона саблю, но ей так и не суждено было опуститься. Просвистело в воздухе страшное обоюдоострое лезвие гаварнианского топора, и отрубленная рука дерзкого наглеца отлетела в сторону вместе с зажатым в ней клинком.

Корпус Нея с размаху ударил во фланг прусской армии, а с фронта атаковали воодушевленные гвардейцы. Пруссаки сломали свои ряды и начали беспорядочно отступать. Сражение кончилось.

Одна из колонн французской пехоты прошла совсем рядом с позицией гвардейской дивизии, ускоренным шагом преследуя бегущего противника. Лица солдат походили на грубые маски, но и на них явственно читалась смертельная усталость от форсированного пятнадцатикилометрового марша и стремительной атаки сразу по его завершении. Ней и эти молодцы совершили настоящий подвиг, успев за какие-то пять часов добраться до поля брани и в решающий момент изменить ход сражения и спасти жизнь императора.

Во главе колонны Ярослав увидел самого Нея. Маршал был без шляпы, его соломенные волосы развевались на ветру. Он что-то ликующе кричал, указывая шпагой в сторону отступавшего неприятеля, - должно быть, призывал своих солдат двигаться побыстрей.