Реванш

Исключения, конечно, были — те же самые корпоративные коптеры, чьи хозяева зачастую жили далеко за пределами столицы. Или правительственные аппараты. Туристы. Ну и конечно, торговые махины, прибывающие из других гигаполисов. Все «летуны» такого плана, как правило, имели соответствующую запись в базе данных таможенной службы, и пройдя несложную проверку, могли приземлиться в пределах Москвы.

Именно из-за всех этих тонкостей и сложностей я летал в Прагу с Кодо — незаметно, незарегистрированно, используя того человека, которому нет дела до столичной жизни и его личный коптер.

Однако теперь дела пошли в гору, и человеку моего статуса не пристало кататься на глайдерах и гиперпетлевых экспрессах. Особенно, если предстояли длительные поездки. А их стало чрезвычайно много.

В Пекине дела шли отлично. Щиты, несмотря на появившиеся аналоги конкурентов, расходились также как и раньше. Стоимость упала, но взорвавшийся рынок спровоцировал дополнительный спрос, так что завод Чанга был обеспечен заказами до конца следующего года. Меня это полностью устраивало. Может быть потому, что я знал — до того момента я исполню то, что задумал.

В столице дела тоже не переставали меня радовать. Разработка «Кина» завершилась и, получив соответствующую лицензию, мы начали продавать разработку «Оборонэксу». Контракт был эксклюзивным, и корпы хотели столько устройств, сколько мы смоем им дать. Так что производство двух одарённых инженеров не простаивалось ни на секунду.

Мне мягко намекнули, что если хочу спокойной и достойной жизни — нужно просто слушать умных людей из корпорации, и будет мне счастье. В этот раз ломать независимость не было никакого смысла, если я не хотел серьёзных проблем, да и имиджу Марка в данной ситуации такое было только на руку. Покровительство корпов — кто в современном мире об этом не мечтает?

Я согласился, разумеется, но предупредил (хоть это уже «Оборонэксу» и было известно), что сотрудничаю не только с ними. Став официальным поставщиком службы безопасности «Трейдекса» и хорошим знакомым Константина Злого, я поставлял щиты и их корпорации. Они хотели получить и «Кина», но военные предложили больше, так что пришлось отказать.

Но в целом интересы гигантов не пересекались, и они не были против, чтобы такая мелкая рыбёшка как я плескалась сразу в двух водоёмах. При этом, для людей калибром поменьше, в отношении меня всё было наоборот.

У всех, с кем я вёл дела, постоянно возникали новые идеи и предложения по развитию бизнеса и открытию чего-нибудь нового. Оказавшись в эпицентре этой денежной воронки, поначалу я довольно сильно смутился. Было сложно представить, что я влияю на такое количество людей, однако со временем пришлось смириться. Так получилось само собой, и предаваться самоанализу можно было долго — но времени на это совершенно не хватало.

Помимо устройств наша… организация, если можно так выразиться, начала производить интеллектуальных помощников.

Ливэй всё же добился своего.

Старый хакер всё-таки выпотрошил того нейродемона, которого я оставил ему после налёта на хранилище «Мими».

Китаец разобрал сущность по косточкам и вычленил из неё отдельные блоки. Некоторые отвечали за самоанализ, некоторые — за обучаемость. Там были структуры чисто математические, но встречались и куски накопленных абстрактных знаний.

Звучит, конечно, странно, но поняв алгоритм некоторых структур, Ливэй смог отделить их и заставить работать самостоятельно. А уже на основе этого написать собственный код, исключив из него все ошибки и задав нужные параметры.

Таким образом, хакер собрал полтора десятка разных программ, способных работать с нейросетями определённого типа. Финансовые рынки, лазерное протезирование, сканеры безопасности, программирование, голосовой интерфейс управления, навигация.

Это были части. Умные, быстрые и полезные, но…Части. Того, что составляло нейродемона. И части того, что уже умел делать я, используя омуо.

Останавливать Ливэя мне не хотелось. Не он, так кто-нибудь другой, вроде тех же Годуновых додумается до подобного. Не сразу, а может через год-два — но это случится.

Я это говорю как человек, привыкший к интеллектуальному помощнику в своей голове. Без него все действия казались медленными, неторопливыми, и ужасно неэффективными. Несколько раз заметив за собой, что раздражаюсь, когда люди не успевают понять мою мысль, я задумался.

Сколько ещё пройдёт времени, прежде чем такая штука станет неотъемлемым атрибутом каждого человека?

Совсем немного, полагаю.

* * *

Постоянная светская жизнь и бесконечные деловые встречи оставляют мало свободного времени. Особенно такого, когда никто не будет знать, где ты находишься. Издержки того, что постоянно приходится быть на виду, ничего не поделаешь.

Но в эту дождливую ночь никто не знал, где я. В этом сомневаться не приходилось.

Поправив капюшон, я вновь прильнул к прорезиненной оптике снайперской винтовки. Не совсем, снайперской, на самом деле. Это был собранный вручную агрегат, запчасти для которого я заказывал по отдельности в разных гигаполисах по индивидуальным чертежам.