Реванш

Едва живое, бледное лицо с застывшими мышцами. «Идеальная» походка, выдающая запрограммированные в нейрочип действия. Чуть подрагивающие пальцы. Неестественно гладкая для такого возраста кожа. Ничего такого, что натолкнуло бы на мысли о тяжёлой болезни или старости — вот только для знающего человека все эти признаки говорили о том, что глава семьи Годуновых всячески делает вид, что он полон сил.

На деле же я сильно сомневался, что это так. Множество процедур генного омоложения клеток «истрепали» их — потому кожа и выглядела как резина. Ещё несколько раз — и Сергею Валерьевичу придётся делать пересадку эпидермиса. Походка и пальцы — следствие нейротического расстройства, сдерживаемого искусственным путём с помощью программного обеспечения «Нео-протезиса», установленного на нейрочип. Мёртвое лицо — также признак перенесённых операций.

Для того, чтобы всё это определить, мне даже не потребовалась помощь демона. Всё было ясно и так. Теперь я понимал, почему Годунов-старший старается не появляться на публике — просто не хочет, чтобы другие люди видели, как он страдает.

А он наверняка страдал.

Человек, у которого нет недостатка в деньгах и власти, не мог ничего поделать с собственным телом, умирающим от старости и неспособному выдержать регулярное омолаживание.

Как это… Иронично.

По большому счёту, я только что понял, что могу вообще ничего не предпринимать на счёт Сергея Валерьевича. Он скоро умрёт сам. Через несколько месяцев, год или два — но это случится, и ждать, судя по всему, придётся недолго. Но, разумеется, я не собирался поступать именно так. Этот человек будет страдать, чего бы мне это ни стоило.

Теперь пазл сложился окончательно, и стало понятно, зачем Годунову потребовались омуо. Просмотрев всю информацию о них и те воспоминания, отец Пети и Алисы наверняка рассчитывал, что подобная технология поможет ему оцифровать сознание и переместить его в новое тело.

Эти мысли вихрем пронеслись в голове, и я тут же заметил ещё кое-что.

Система защиты Годунова в корне отличалась от тех, что я видел у других людей. Даже на моего демона она была непохожа. Цифровой бастион, возведённый вокруг нейрочипа Сергея Валерьевича, мог вызвать зависть у любого хакера — столь монолитным и прочным он был. Никаких цифровых следов в сети и вокруг Годунова не было — файервол намертво отгораживал его от окружающего мира, и как можно пробраться внутрь — я даже предположить не мог.

Оставив двух охранников за дверью, Годунов-старший подошёл ко мне и протянул руку.

— Добрый вечер, Марк. Рад познакомиться с вами лично.

Я ответил на рукопожатие, и тут же почувствовал, как мою собственную защиту сканируют. Наверняка предполагая, что такое может произойти, я ещё на подъезде к особняку полностью изолировал омуо, и вместо этого полностью открыл воспоминания Марка. Теперь я был им, и это ощущение, надо сказать, мне не совсем нравилось. Однако так было нужно для дела.

— Рад встрече, господин Годунов. Это честь для меня.

Кивнув, Сергей обошёл стол, устроился в кресле напротив, и лишь после этого кивком предложил сесть мне.

Усмехнувшись про себя, я принял его предложение. Извиняться за опоздание хозяин дома, разумеется, даже и не думал.

— Пётр сказал мне, что ваша поездка в Пекин увенчалась успехом? — начал он безо всяких расшаркиваний.

— Можно сказать и так.

Я взял с пола кейс, разблокировал кодовый замок, открыл его и достал изнутри ловушку с омуо, а затем положил её на стол.

— Они здесь? — уточнил Годунов, осторожно взяв длинный стальной контейнер в руки.

— Да. Пять цифровых демонов хранятся в этом устройстве. Надеюсь, вам не нужно рассказывать об осторожности в обращении с ними?

Сергей Валерьевич поднял на меня глаза, и в них я прочёл удивление.

Конечно, это было странным — какой-то сопляк позволяет себе напоминать о безопасности такому человеку?! Неслыханно.

Впрочем, у меня была роль — и я её играл, ни на секунду не выходя из образа.

— Кто-нибудь ещё знает о том, что вы привезли для меня, Марк?

— Нет, — не моргнув глазом, соврал я, — Мои друзья в Пекине хоть и любопытные, но им хватает ума понять — когда можно задавать вопросы, а когда не стоит.

Годунов хмыкнул, покрутил ловушку с демонами в руках, и положил её обратно в углубление кейса.

— А вы?

— Что вы имеете ввиду?

— Вы немногословны. Не интересно, для чего мне эти… Сущности?

— Знаете, за свою жизнь я научился определять вопросы, на которые не получу ответа. И за которые в мою сторону будет проявлен… Нежелательный интерес. Думаю, тут как раз такой случай.

— Похвальная позиция. Сегодня редко встретишь разумного человека ваших лет. В основном все они, — он щёлкнул пальцами, подбирая нужное слово, — Слишком инертны. Или инфантильны. И то, и другое весьма раздражает.

— Не только вас.

— Что ж, я рад, что вы тоже так считаете.

Он посмотрел на бокал с вином у меня в руках, початую бутылку на столе, и продолжил:

— Вы выручили мою дочь. И за это я всегда буду вам благодарен Марк. Не скрою — поначалу я думал, что вы могли подстроить это похищение, чтобы подобным образом получить моё доверие…

«И ты прав, сукин сын!»