Реванш

– Но я говорю вам: передо мной лежит налоговая декларация с вашим номером социального страхования. Согласно этой декларации, вы получаете доход в виде процента в двадцать тысяч долларов, но у вас нет зарплаты, дополнительных заработков и чаевых. С учетом стандартных вычетов, ваш доход облагается налогом по самой низкой ставке. Но если у вас имеется еще двадцать пять тысяч долларов доходов, то полагается более высокая ставка на дополнительный доход. Наверное, в этом и причина: нельзя подавать одну декларацию о зарплате, а другую – о доходах с инвестиций. Все ваши доходы должны быть объединены, – терпеливо объясняла Саванна.

– Инвестиции? Какие инвестиции? Я же говорю вам: кроме маминого дома у меня ничего нет. И я его потеряю, если не найду где-нибудь три с половиной тысячи долларов, чтобы заплатить налог на недвижимость. Эти налоги меня в гроб вгонят! Куда ни плюнь, нужно платить налоги: налог с продаж, налог на недвижимость, подоходный налог, налог на право повернуть налево на светофоре. У меня нет на все это денег. – Джейн начала всхлипывать.

– Послушайте, Джейн, – спокойно сказала Саванна. – Я хочу помочь вам выбраться из этой ситуации. Знаю, она кажется вам безнадежной, но на самом деле это не так. Мы доберемся до сути проблемы. – Она пролистала папку, чтобы выяснить, есть ли там копия формы 1099 из того финансового учреждения, которое сообщило о доходе в виде процентов.

А, вот она! Саванна сверила номера социального страхования на формах 1099 и 1040, желая удостовериться, что они совпадают. Цифры совпадали, но тогда все не имело смысла. Чтобы получить такой доход, Джейн надо было бы положить на счет почти полмиллиона долларов. Но если бы у нее имелись такие деньги, она, само собой, не стала бы переживать из-за налогового платежа в три тысячи пятьсот долларов.

– Вы уверены, что не знаете о счете в «Первом банке Неаполя»? Может, мама открыла его на ваше имя перед смертью? – предположила Саванна.

– Наверное, она могла это сделать, – ответила Джейн, шмыгая носом. – Она каждый день мыла чужие дома со времен моего детства. Но нам всегда не хватало наличных. Иногда, чтобы оплатить счета, она даже забирала деньги, которые я зарабатывала, сидя с детьми. И я все-таки не могу представить, что у нее были накопления.

– Трудно поверить, что она могла не сказать вам об этом. На вашем счете должно быть около четырехсот тысяч долларов, – сказала Саванна и подскочила на стуле, когда в трубке раздался грохот, стук и лязг. Затем Саванна снова услышала голос Джейн.

– Четыреста тысяч долларов? – испуганно переспросила та.

– Примерно. Форма 1099 показывает лишь, сколько вы получили в качестве процентов, а не количество денег на счете в банке, – пояснила Саванна.

– Четыреста тысяч долларов… – повторила Джейн, словно в трансе.

Саванне не нужно было больше никакой информации от Джейн, поэтому она начала подводить итоги:

– Вот что нам надо сделать. Во-первых, встретимся завтра в банке в девять утра и попробуем выяснить, кто открыл счет. Это может оказаться просто банковской ошибкой, которую придется исправить. Во-вторых, если вы принесете копию декларации, которую подали в прошлом году, я просмотрю ее после того, как мы уладим дела в банке. Затем мы позвоним налоговому инспектору и назначим встречу на другое время. Я могу поехать с вами, если хотите. Вот увидите, мы справимся с этой головоломкой, – заверила Саванна.

– Да. Я начинаю видеть все не в таком мрачном свете, – призналась Джейн. Она заверила Саванну, что встретится с ней завтра в девять часов утра в «Первом банке Неаполя», и повесила трубку.

По какой-то причине последняя фраза Джейн неприятно подействовала на Саванну, как будто за всем этим стояло нечто большее, чем простое недоразумение. А может, у нее просто разыгралось воображение? Но потом, глядя на подпись Мэри Колтрейн на форме 1040, Саванна опять подумала, просто подумала: «Здесь что-то не так».