Реванш

Дела Рея пошли в гору, деньги – вещь соблазнительная, и за деньги люди способны на многое. Рей не сомневался, что человек – товар продажный, а деньги на покупку этого товара у него были. Правда, возникали и осложнения: его прииски находились у границы, и бразильские старатели то и дело наведывались за добычей к венесуэльцам. Возникали побоища, того и гляди пограничники заинтересуются, а Рею вмешательство закона в его незаконные владения было ни к чему. Поэтому ему нужны были верные люди, которые без пограничников блюли бы порядок.

Пайва служил теперь Рейнальдо Мальдонадо верой и правдой, он нашел Рею такого человека, порекомендовав некоего Висенте Перниля, который только-только вышел из тюрьмы. А Висенте, оказавшись на свободе, не замедлил выполнить данное Хулио обещание, и сразу же разыскал Росу.

Роса не простила Висенте ни потери ребенка, ни того, как он ее бросил. Теперь она жила в покое, в достатке, и менять свою жизнь из-за человека, который оскорбил ее и предал, не собиралась. Собираться не собиралась… но первой своей любви женщины не забывают. И когда Перниль, целуя ее, стал клясться, что все дни своей жизни только ее и помнил, только о ней и тосковал, она с горечью почувствовала, что деньги и достаток – одно, а сердечная привязанность – совсем другое…

Брунхильдо, верный пес Фернандо, не преминул донести о свидании Росы с каким-то мужчиной. Дон Фернандо покривился и подозвал к себе Росу.

– Ты хорошая женщина, Роса, – сказал он, – и ты мне нравишься. Но если я что-то о тебе узнаю, то убью. И ты знаешь, что слов на ветер я не бросаю.

Это Роса знала очень хорошо.

– Скажу тебе и еще кое-что: присмотри за своей сестрой. Мне сдается, что она подлавливает на крючок Гильермо. Так скажи ей, что моего сына ей не видать как собственных ушей. Не того полета птица!

Конечно, Роса знала, с кем она имеет дело, но и за себя, и уж за сестру в особенности, могла и готова была постоять.

– Обидно слушать, дон Фернандо, – сказала она, тряхнув кудрями. – Виолета мне не чета, она в университете учится! И порочить мою сестру я никому не позволю, даже тебе, Фернандо! Можешь сказать все, что считаешь нужным, своему Гильермо, а я в молодую любовь вмешиваться не собираюсь!

Однако спустя некоторое время Пернилю пришлось познакомиться с доном Фернандо. Рей нанял его через Пайву на работу, и он представился кузеном Росы. Когда Перниль ушел, Роса высказала свои опасения:

– Ненадежный человек, мой кузен, – со вздохом сказала она.

– Кого подвел? – заинтересовался Фернандо.

– Он в тюрьме сидел, – объяснила Роса.

– Это к лучшему, надежнее служить будет, – ухмыльнулся Фернандо.

На том разговор и кончили.

В общем, дела шли в гору, но было и у Рея кое-что, чего он не мог купить ни за какие деньги. Собственное бессилие мучило его, доводило до исступления, но поделать он ничего не мог: Мерседес бежала от него, и он никакими силами не мог ее удержать. Вновь на миг она согласилась быть с ним – сладкая, знойная ночь любви, –Мерседес поддалась зову страсти, ощутив свое одиночество, беззащитность, лишившись поддержки отца, вынужденная стать ему, немощному, опорой, потеряв возможность спрятаться за стенами монастыря, вынужденная принять на себя тяготы житейских забот. А Рей в этот миг был так настойчив, от него веяло такой мужественностью, такой уверенностью и силой, что Мерседес не могла перед ним устоять. Однако на силу Рея никак нельзя было опереться, эта сила толкала его в грязь, была силой животного, которое не ведает, что творит, и благодаря которой Рей совершал самые темные, самые дурные поступки. Поддавшись собственной слабости, понадеявшись на чужую силу, Мерседес не стала сильнее, и потому ненавидела себя за малодушие. Молилась, каялась и гнала от себя Рея.

А Рей лишний раз убеждался: он – изгой с младенчества, лишенный материнской ласки, его отлучили от матери, и теперь не принимает и любимая женщина, лишая возможности иметь семью и детей.

Сколько раз просил он отца сказать, кто был его матерью, но отец всякий раз ронял скороговоркой: твоя мать умерла. А тут он нечаянно услышал разговор Энкарнасьон с горничной Тулой.

– Представляешь, – трагическим шепотом говорила Тула, – я своими ушами слышала, как дон Фернандо приказал эту женщину убить…

В душе Рея что-то оборвалось, он понял, кого приказал убить дон Фернандо, внутренне подобрался и решил: он узнает правду до конца.

И тут дон Фернандо позвал его к себе в кабинет.

– В последний раз, сынок, съезди в Энсинаду. Дело крайне ответственное, нужен хозяйский глаз. Проследи за всем самолично.

– Контрабандными делами больше не занимаюсь, отец, и в Энсинаду не поеду!

– Э-э, Рей, оставь, ты всегда был моей правой рукой! На кого мне еще положиться? Только ты у меня и есть!

Рей про себя кипел: правая рука, чтобы грязь вывозить! Есть только ты, чтобы вечно быть отребьем!

Фернандо прикрикнул на него, и Рей, ощерившись, согласился: в этот миг он ненавидел отца.

Вечером Алехандро сказал:

– Завтра еду по делам в Энсинаду.

– И я завтра поеду в Энсинаду немножко развеяться, – с усмешкой сообщил Рей.

Глава 19