Рецидив

Был известен точный маршрут перевозки задержанного из тюрьмы «Аль-Бида» в аэропорт Дохи — по улице Аль-Кар-ниш, мимо штаб-квартиры Qatar Petroleum и Центра международной гуманитарной помощи, где, собственно, и сидели главные разведчики и манипуляторы ЦРУ. Предполагалось, что кортеж из трёх машин остановится у здания Центра МГП, в здании которого располагался офис телеканала Эль-Джихара, Сивоконя покажут всему миру, расскажут о его «тёмном прошлом» и только после этого повезут в аэропорт. Группа Максима должна была захватить Михаила в здании и переправить к месту, недоступному силам безопасности Катара.

— Удобней было бы перехватить его в нефтяном концерне, — сказал Брызгалов.

— Если бы его хотели показать в офисе концерна, мы бы так и сделали, — иронически заметил Максим. — Но его повезут в Эль-Джихару. Где нам, кстати, надо будет обойтись без стрельбы.

— Разве у нас нет плана «Б», когда без стрельбы прорваться невозможно? Помнишь, как хотели убрать чеченских боевиков Доку Умарова? Тихо и незаметно. А пришлось взрывать.

Максим кивнул. Глубоко законспирированную команду ликвидаторов из состава так называемой «берлинской группы», уничтожившую террористов, принимавших участие в подрыве аэропорта Домодедово и других терактах, он знал лично. А туркам парней, взорвавших киллеров Умарова, сдали коллеги-американцы, отчего у Максима давно сформировался счёт к этим уродам в человеческом обличье, признающим только волчьи законы бизнеса.

— Мы не имеем права шуметь.

— Да разве я против? Утрём нос америкосам! Если бы не катарская нефть, они бы здесь не ошивались. Есть анекдот в тему: американские геологи в ходе разведки недр обнаружили над залежами своей нефти какую-то арабскую страну.

Максим улыбнулся.

— Это можно сказать про любую страну мира, Катар не исключение.

Зазвонил телефон.

— На связи, — поднёс трубку к уху Максим.

— Посылка отправлена, — сказал ему неизвестный работник российского посольства.

Максим спрятал телефон, встал.

— Начали.

Снаружи было душно и жарко, несмотря на то, что бар стоял в окружении чешуйчатых пальм.

Подъехал белый фургон «Мерседес» с надписью на борту: «Gumanus centre» и красивой эмблемой — земной шар, поддерживаемый ладонями.

Максим сел рядом с водителем.

Из бара один за другим вышли бойцы группы, ловко забрались в фургон.

— Поехали, — сказал Максим по-английски.

Водитель-араб в бурнусе молча тронул автомобиль с места.

С площади напротив морского вокзала выбрались на главную улицу Дохи, проехали изумительной красоты гигантскую искусственную раковину со светящейся изнутри жемчужиной, потом современные здания — стрелы и геометрические строительные шедевры катарской столицы — пирамидальной и готико-фрактальной формы, из металла и зеркального стекла.

Машина подъехала к зеркальному куполу Центра гуманитарной помощи, из которого вырастал ребристый букет из трёх башен, расходившихся в стороны, как лепестки тюльпана.

Максим вышел.

Дверь фургона открылась, из него вывалила толпа бойцов группы, переодетых в работников европейского телеагентства. На груди каждого красовался бедж с фотографией и фамилией, на каждом были бейсболки с логотипом ЕТА и одинаковые костюмы: бело-красные курточки и шорты.

Кондырин, уже не «хохол», но с бородкой, нёс телекамеру.

В руках Брызгалова была чёрная сумка ТВ.

Остальные несли штативы, микрофоны на длинных, телескопически раздвигающихся штангах и ещё одну телекамеру. Они тоже переоделись, кроме Жеки Жарницкого, продолжавшего играть местного жителя.

Не обращая внимания на полицейских в серой форме, охранявших здание, группа начала устраиваться напротив центрального входа, делая вид, что готовится к съёмке.

Из здания вышел офицер, к нему тотчас же подсунулся «араб» Жарницкий, показал удостоверение офицера службы безопасности Катара, объяснил ситуацию.

Полицейский понаблюдал за действиями «телевизионщиков из Европы», скрылся в здании.

Появился кортеж из трёх джипов «Мерседес» чёрного цвета.

— Приготовились! — приказал Максим.

Джипы остановились у входа в Центр плотной колонной.

К ним бросились «тележурналисты», наставив телекамеры и вытянув микрофоны на штангах.

Их попытались оттеснить полицейские, но безуспешно.

Из первого и третьего джипов вылезли смуглолицые, бородатые фидаины — охранники центральной тюрьмы в серой форме и особых головных уборах с платками, прикрывающими сзади шею. Они окружили третий джип, из которого вслед за охранником выбрался пленник — «русский террорист» в синей тюремной робе. Он был бледен и небрит, скован наручниками, и по сторонам не смотрел.

— Скажите, вы действительно невиновны? — крикнул один из тележурналистов — Савелий Тарануха — на английском языке.

Пленник не ответил, по-прежнему не обращая внимания на суету вокруг.

Максим понял, что его накачали наркотиками, после чего он скажет настоящим тележурналистам канала Эль-Джихара всё, что нужно американцам. Участвовать в заранее срепетированном спектакле означало сработать на руку парням из ЦРУ, и Максим принял решение действовать по самому жёсткому варианту.

— «Форсаж»! — объявил он. — Поехали!

Мгновенно всё преобразилось.