Рецидив

Максим с ним согласился. В моду вошли «поющие голограммы» — певцы и певицы, синтезированные компьютером в стиле анимэ. Началось это увлечение рисованными исполнителями ещё в начале века, сначала в Испании, где была создана первая программа, затем музыкальным синтезом увлеклись в Японии, мода завладела Азией, докатилась до Европы и России и завоевала весь мир, хотя глядеть на впадающих в экстаз перед экранами толпы поклонников, в большинстве своём подростков, было противно. Максим не зря считал вокалоидное «искусство» сродни наркотическому опьянению, а точнее — нейролингвистическому программированию. С его помощью можно было вполне легально управлять массами, неискушённой молодёжью, внушая им любой вред, выдавать уродство за красоту, а отсутствие мысли — за «креативный подход к жизни».

Максим поймал взгляд Евгения, нахмурился.

— Что смотришь аки агнец на льва?

Лейтенант скупо улыбнулся.

— Полный абзац, командир.

— Ты про вокалоидов?

— Я про наше положение.

— Ничего, переживём, — встрепенулся Савелий; долго печалиться он не умел. — И не такое переживали. Как говорится — и вечный драйв, покой нам только снится.

— Помнится мне, у поэта было «вечный бой».

— Какая разница? Мы живы, всё помним и можем действовать на упреждение. В случае чего порубаем всех пришельцев в капусту, и дело с концом!

— Какой ты рубака! Прямо-таки донской казак!

— Не казак, но саблей, между прочим, владею. Хотя я, — Савелий пожевал губами, — добрый.

Жарницкий фыркнул.

— Да уж, доброта твоя не имеет границ. Я анекдот вспомнил: «Вы кто?» — «Добрая фея». — «А почему с топором?» — «Вот видите, как мало вы знаете о добрых феях».

Посмеялись.

— Сава весь в этом.

Зазвонил телефон Максима.

— Потише, — попросил он бойцов, глянув на экран и поднося трубку к уху. — Оля? Что у тебя?

— Беда! — быстро проговорила Ольга. — Звонил Лапин, в лаборатории ЧП!

Максим сглотнул.

— Хаур… взорвался?!

— Нет, они там что-то нажали, и один из сотрудников лаборатории исчез!

— Ёханый мамай! Извини… То есть хаур сработал?

— Лапин просит меня подъехать к институту.

— Какому институту?

— Новых технологий. Там возле Тимирязевки наш исследовательский центр. Поехали со мной.

— Смысл? Меня не пропустят.

— В конторе сейчас все на ушах стоят, так что лишними мы не будем. Да и Спицын прилетел, а он мужик умный, быстро поймёт расклад сил.

— Хорошо, уговорила, через четверть часа будем у тебя.

Максим спрятал телефон, оглядел обращённые к нему лица подчинённых.

— Исчез сотрудник лаборатории.

Савелий присвистнул.

— Я так и подумал.

— Этого следовало ожидать, — мрачно проговорил Жарницкий. — Что собираешься делать?

— Едем к Ольге, вместе с ней навестим их научный центр. Всех нас вряд ли туда пропустят, но держаться будем вместе. Диспозиция понятна?

— Как дважды два — три! — сказал Брызгалов.

— По машинам!

Все дружно встали. Максим стоя допил чай, расплатился за обед, и через несколько минут они в трёх машинах ехали на Карамышевскую набережную, к дому Ольги.

До Института новых технологий добрались к двум часам дня.

Уже выходя из машины напротив здания ИНТ, Максим спросил:

— А почему тебе так поздно сообщили об инциденте? Лаборант ваш исчез ведь ещё вчера?

— Наверно, они пытались его найти, — с досадой ответила девушка. — Представляешь, что там началось?

— Ещё бы, я бы тоже поседел, узнав о пропаже парня. И всё же надо было вызвать нас раньше.

— Можно подумать, ты дашь совет, что надо делать, — иронически заметила Ольга, одетая в строгий деловой костюм.

— Дам.

— И какой?

— Отправиться вслед за парнем.

Ольга резко остановилась, так что он едва не ткнулся ей в спину. Но они уже вошли в холл, и затевать обсуждение идеи Максима было неуместно.

— Потом поговорим.

Вслед за Максимом в институт зашёл и Брызгалов, но майор приказал ему ждать:

— Вашей помощи пока не требуется, поэтому ждите звонка вне здания.

Брызгалов молча вышел.

У вертушки пропускного пункта их остановили.

— Майор Валишева, — показала удостоверение Ольга. — На меня должен быть выписан пропуск. А он со мной.

— Прошу прощения, майор, — вежливо ответил молодой белобрысый охранник в синей униформе. — Пропуск выписан только на вас.

Ольга бросила взгляд на монитор пропускного устройства над вертушкой, на котором высветилась её фотография, оглянулась на Максима.

— Подожди пару минут, я решу с пропуском.

Максим отошёл от заграждения, с рассеянным видом принялся разглядывать интерьер холла, прикинул, как бы он действовал с группой на случай прорыва в здание. Осознал, что анализирует ситуацию как вполне реальный рабочий момент зарубежной диверсионной операции, усмехнулся в душе. Такой анализ стал образом жизни, при котором он, майор спецгруппы «Кресс» ГРУ, не планировал к этой самой жизни иного подхода.

Ольга вернулась через десять минут в сопровождении Лапина.

Полковник был хмур и озабочен.

— Пропустите.

— Товарищ полковник… — начал охранник.

Лапин протянул ему пластиковый квадратик, перечёркнутый красной полоской.

— Вопросы есть?

Охранник отступил в сторону.