Рецепт счастья от доктора Тины

Оля Азарцева сидела на вечеринке, вжавшись в угол клетчатого дивана. Лариса танцевала с долговязым типом, который привез их сюда и все старался увлечь ее в темный коридор. Кроме них, в комнате было полно народу, но стол здесь, видимо, не накрывали, а каждый пил и ел что-то свое, что удалось принести и сберечь от других голодных и не очень знакомых гостей. В основном пили пиво, грызли какую-то ерунду, которую, как Оля отчетливо помнила, мама называла отравой и говорила, что если есть это все, то можно сразу отправляться на месяц в гастроэнтерологическое отделение, а потом уже возвращаться к ней, как к косметологу, выдавливать прыщи. Хотя большинство людей здесь все-таки знали друг друга, разговоры были бессвязны, отрывочны и свидетельствовали о том, что это знание друг друга весьма поверхностное и ни к чему не обязывающее. Стало ясно, что Ларисин ухажер привел ее сюда просто для того, чтобы куда-то привести. Оля никому здесь была не знакома и не нужна. Никто на нее не обращал внимания, но как раз это было неплохо, иначе пришлось бы напрягаться, разговаривать, пытаться шутить, может быть, объяснять, кто ее привел и в каких она отношениях с хозяином этой квартиры. А Оля даже и не поняла сначала, кто именно здесь хозяин. Но ее и это особенно не интересовало. В комнате было тепло, хотя и дымно. Олина спина привыкла к дивану, на который опиралась, и всем казалось, что эта незнакомая девушка сидела тут всегда. Небольшой шоколадный торт, который они купили вместе с Ларисой, молниеносно исчез в неизвестном направлении. Судя по всему, его съели кулуарно в кухне какие-то незнакомые им люди. Но Оля была равнодушна к сладостям, и ее это не расстроило. Она просто приняла к сведению нравы этой компании.

Сейчас она раздумывала над тем, как ей уйти. Было уже достаточно поздно, но, поскольку их привезли сюда на машине, она была не уверена, что быстро найдет дорогу к метро. Разумно было бы дождаться подругу. Но ее уже начало клонить в сон. Накрыться бы чем-нибудь и поспать! Она решила, когда кто-нибудь будет уходить, уйти с ними. Ей даже не было обидно, что вот и в этой компании она абсолютно никого не интересует, и не было жаль потраченного зря времени. Она просто наблюдала жизнь, вот и все. И эта жизнь казалась ей очень глупой. А вот что было не глупо в жизни, она еще не могла для себя решить.

Наконец ей пришлось оторваться от спинки дивана для того, чтобы сходить в туалет. Выйдя из него, в тесном коридорчике она по ошибке нажала не на тот выключатель.

– Черт бы вас всех побрал! Целоваться надо не здесь, а в кухне. – Из незамеченной ранее двери, обклеенной такими же старыми обоями, как и весь коридорчик, появился высокий, довольно стройный молодой человек с гладкими, зачесанными назад волосами, в черном, болтающемся на плечах, свитере.

– Извините… – Оля растерялась и стала снова наугад нажимать выключатель. – Я вообще-то не собиралась здесь целоваться. – Ее смущало, что в коридорчике был отчетливо слышен шум воды, спускающейся из унитаза неожиданно бурным потоком.

– Уходите? – спросил ее молодой человек.

– Ухожу, – зачем-то сказала она, хотя до этого уходить не собиралась. – Только не вижу, где моя куртка…

– Что, не нравится сборище? – криво ухмыльнулся незнакомец.

– Я никого здесь не знаю, – дипломатично ответила Оля.

– А зачем тогда приходила? Хотела познакомиться?

– Подружка попросила вместе с ней сходить, – Оля по натуре была прямодушна. Иногда она предпочитала молчать, но приукрашивать себя, делать более цветистой речь или внешность принципиально не хотела. «Что выросло, то выросло, – по-прежнему думала она о себе. – По крайней мере не надо заботиться о поддержании имиджа». Думая так, она имела в виду в первую очередь мать и ее жизненное кредо – всеми силами поддерживать неземную красоту и представать перед кем только можно женщиной волшебной, очаровательной, восхитительной. А кому, в принципе, это так уж важно? Олю забавляло, насколько обязательным считает мать быть одетой и причесанной, как на картинке из модного журнала, даже когда собирается в обыкновенный магазин. Вместе с тем Оля прекрасно знала, что бабушка ее со стороны матери была простым бухгалтером в ЖЭКе, а дедушка – плотником, и ее, в отличие от матери, которая не любила говорить о том, кем были ее родители, никогда это не смущало. Юлия же, особенно раньше, когда еще была замужем за Азарцевым, в любом разговоре обязательно упоминала, что ее тесть был генерал-лейтенантом, высокопоставленным чиновником Генерального штаба.

– Ты не знаешь, кто здесь хозяин? – спросила Оля. – Попрощаться бы надо, а то неудобно так уходить.

– А ты, когда заходила, здоровалась?

– Да, – растерялась Оля, – но боюсь, этого никто не заметил.

– Ну вот. Так же никто не заметит, если ты попрощаешься.

– Ты думаешь?

– Уверен.

– Ну, тогда я уйду по-английски.

– Давай! – Он стоял и наблюдал, даже не думая помочь, как Оля довольно долго перекладывает чьи-то вещи, разыскивая свою куртку.

– Нет ее нигде, – Оля растерянно повела взглядом по сторонам.