Рецепт одной войны

Она вдруг вспомнила про родителей. Даже представить страшно, что они сейчас переживают! Они, наверное, уже там, внизу, где-то за полицейским кордоном, не пропускающим к башне посторонних. Бедные, бедные! Что будет с мамой? И как переживет всё это папа? Как она могла попасть в такую ужасную беду? Как она могла довериться Курту после всего, что он с ней сделал?

И тут Жюли почувствовала, что всё это, всё, что с ней происходит, смутно напоминает ей что-то, что уже было в истории. Что? Что именно? Ну конечно – блаженная Маргарита, много веков назад! Ведь с Маргаритой всё происходило почти так же, как с Жюли! Она так же стояла на башне, на этой самой площадке, ее любимый тоже был далеко, где-то рядом торжествовали враги, а главный враг притаился в каземате внутри башни. Когда-то – герцог Альфонсо. А теперь – Доротея. Главный враг, который украл ее счастье и отобрал у нее Жан-Жака, который лишил ее свободы, который теперь пытается подчинить ее своей воле… Враг, перечеркнувший всю ее жизнь. Что еще он хочет от Жюли? Что еще ему от Жюли нужно?

Доротея ничего не получит! Да, ей удалось подчинить своей воле тело Жюли. Но свободный дух Жюли ей не подчинить никогда!

Жюли почувствовала, как кто-то толкает ее в плечо. Это был Курт, его губы шевелились, он что-то говорил. Жюли не поняла слов, и он жестами показал – вставай, пора идти! Ну да, они договорились. Власти пошли на выполнение требований. У подножия башни ждет микроавтобус с включенным двигателем. На ближайшем аэродроме экипаж приготовился по команде занять места в кабине снаряженного самолета.

Доротея поднялась наконец на открытое пространство, и сразу же у нее на груди и на лбу заплясали две, нет, три оранжевые точки оптических прицелов.

– Не вздумайте стрелять! – крикнула Доротея, поднимая руку над головой. – У меня в кулаке граната с выдернутой чекой!

Они двинулись цепочкой: впереди Курт, за ним заложники, потом Вайс. Замыкала шествие Доротея. На площадке было очень ветрено – винты двух вертолетов закручивали воздух и рвали его на части.

Курт уже ступил на лестницу и начал спускаться по ступенькам, когда один из вертолетов, меняя позицию, накренился и сместился вправо. Луч прожектора резанул по глазам, еще раз, Доротея прикрыла глаза ладонью, на несколько мгновений ослепла и потеряла ориентацию. Этого было достаточно: Жюли метнулась к краю площадки, вскочила на лафет, оттуда – на ствол пушки, затем на каменное ограждение и шагнула к краю.

Она стояла на краю и думала о Жан-Жаке. Не о том глупом мальчишке в футбольных бутсах, с которым разговаривала возле стадиона. Она думала о своем Жан-Жаке – нежном, внимательном, влюбленном. Всё хорошо, любимый! Всё идет как надо. Мы с тобой скоро встретимся, скоро мы вновь найдем друг друга. И уже не расстанемся никогда…

Жюли закрыла глаза и шагнула вперед. Туда, где на тридцатиметровой глубине, среди острых камней, журчали воды бегущей Реки.

И она не разбилась. Нет! В тот момент, когда Жюли шагнула с парапета вниз, налетел порыв ветра необычайной силы, подхватил ее и понес… Когда всё уже было позади, бригады департамента по чрезвычайным ситуациям несколько дней обыскивали местность вокруг башни, прочесывали окрестности, изучали дно Реки, но им не удалось найти тело Жюли или каких-нибудь его следов. Она не разбилась. Порыв ветра унес ее прочь из наших мест – далеко-далеко, туда, где ее ждал нетерпеливый влюбленный Жан-Жак.

И если когда-нибудь после утомительного дня пути вы окажетесь на горном перевале, возле удаленного маяка или в оазисе посреди засушливой пустыни и там вас встретят хлебом, сыром и горячим шоколадом двое молодых влюбленных, – знайте: это Жан-Жак и его Жюли.

Они снова вместе. Они снова счастливы – вдали от злобы, зависти и ненависти. Они снова вместе, и у них снова всё хорошо!