Рецепт колдуньи. Сборник

Сегодня все смешалось. Тот, кто имел деньги, мог жить в апартаментах членов Политбюро. Это все равно что купец поселился бы в царских покоях. В начале года в санатории для самых избранных убили бизнесмена, и администрация президента распорядилась не продавать путевки в санатории экстракласса бизнесменам, чтобы не нервировать новую привилегированную элиту.

Но даже этот санаторий второго разряда поразил меня огромным десятиэтажным корпусом, который тянулся метров на двести. В парке были еще и коттеджи, старые, деревянные, с пятидесятых годов, и новые, кирпичные. К одному из них подрулил шофер.

Двое молодых парней сидели под тентом возле коттеджа. Третий находился в холле первого этажа и смотрел по телевизору футбол. Короткое помповое ружье стояло в углу. Ситуация вполне для американского фильма. Ты мертвец, подумала я тогда про парня, потому что, чтобы дотянуться до ружья и взять его в руки, потребуется не меньше трех секунд. Во всех фильмах стреляли через секунду, уже при входе.

И вдруг я услышала свой голос, потом возражения Ржавичева. Мой голос мне не понравился: раздраженный и даже чуть плаксивый.

Иногда мне снится такое, что в жизни происходить не может, я даже не пугаюсь, потому что понимаю: это сон, надо сделать усилие и проснуться. Я вдохнула, выдохнула, закрыла и открыла глаза, но голос мой звучал и даже раздражал меня.

Я прошла к веранде, откуда доносился голос, и увидела отца, Настю и Малого Ивана, которые слушали на портативном магнитофоне пленку с записанным разговором.

— Записывают персонально меня? — спросила я.

— Прослушиваются все члены совета директоров. Идет утечка информации. У меня нет другого выхода, — ответил отец.

— Если они узнают об этом, то могут подать в суд, это нарушение прав человека и вторжение в личную жизнь. Сколько человек знают о прослушивании?

— Трое: я, Настя и Малый Иван.

— А служба безопасности? Викулов, например?

— Нет.

— Хороша же служба безопасности, которая не знает, что в организации установлены жучки.

— Да, не хороша, — согласился отец. — Будем менять. Но ты в принципе провела эти два дня замечательно. Мы проанализировали. Ты практически не допустила ни одной ошибки. Небольшой перебор только с Ржавичевым.

— Но на корабле бунт. Команда вышла из подчинения. Они сделают все, чтобы меня убрать.

— Им это будет сделать довольно трудно.

— Не так уж и трудно, — не согласилась я. — Мне нужен гарантированный запас времени.

— Не понял, — сказал отец.

— Ты издаешь приказ, что я исполняю обязанности и если не справлюсь, то во главе компании станет твой первый заместитель. Один месяц они решат потерпеть, а за месяц я во многом разберусь.

Настя и Малый Иван переглянулись.

— С вашей помощью, — добавила я. — Но быть полностью пешкой мне противно.

— Хорошо, — согласился отец. Он закрыл глаза, и я поняла, что он согласился не потому, что я права, а потому, что устал. Сегодня он был бледнее, чем вчера. — Вы погуляйте с Настей, а я с Малым Иваном обговорю технологию принятия решений.

Мы с Настей вышли. Охранник по-прежнему смотрел футбол по телевизору. Настя, проходя мимо, взяла помповое ружье.

— Эй! — сказал охранник. — Не балуй!

Настя резко передернула затвор и направила ружье на охранника.

— Считай, что ты своих детей сиротами оставил. — Настя в несколько движений разрядила ружье, патроны разлетелись по холлу, и бросила ружье на диван.

Тот, кто занимался стрелковым спортом, мгновенно вычисляет профессионала. Настя разрядила ружье, как профессионал. Охранник, кряхтя, собирал патроны. Настя посмотрела на него и вышла на веранду.

— Терпеть не могу дилетантов, — сказала она. Предложила мне сигарету и закурила сама.

Коттедж был построен на окраине парка. С веранды просматривалось поле, засеянное овсом, который уже начинал желтеть. Вдалеке виднелась колокольня разрушенной церкви, за полем, на лугу у речки, паслись коровы. Родной российский пейзаж.

— Сколько до этой колокольни? — вдруг спросила меня Настя.

— Не меньше километра, — прикинула я.

— Тысяча восемьсот метров, — определила Настя и спросила охранника: — Шеф на этой веранде бывает?

— Бывает, — ответил парень постарше, по-видимому главный здесь. — Он любит сидеть и смотреть на поля.

— Сюда его не вывозите, — сказала Настя.

— Извините, мадам, — ответил охранник. — Мы подчиняемся только товарищу Викулову. А он приказал выполнять все пожелания шефа.

— Идиот, — прокомментировала Настя, когда охранник отошел. — Страна непрофессионалов. Ну, чего вытаращилась? Не понимаешь?

— Не понимаю, — призналась я.

— Веранда просматривается с колокольни и с того пригорка. Если просматривается, значит, и простреливается.

— Вы думаете?

— Я не думаю, я фиксирую. И вообще, мы на «вы» или на «ты»? Давай на «ты». Нечего подчеркивать мой возраст.

Медсестра, женщина лет пятидесяти, по-видимому знакомая Насти, вышла на веранду.

— Вас зовут, Настя, — попросила она. — И вообще, на сегодня хватит. У него давление поднялось.

— Принято к исполнению, — заверила Настя.