Ретроспект: Пепел

- Погоди, отец,  что-то не припомню, как звать тебя – начал прощупывать почву Брама.

- Говорил же тебе, завязывай пить, а то мозги совсем высохнут. Ой, грехи моя тяжкие. Ионов моя фамилия.

- Чего? - отвалились челюсти у гостей – Ионов? Твою ж мать... как же это тебя угораздило.

- А вот так - огрызнулся Ионов – будто не знаете, что это я создал Зону и попал под излучение.

- Аааа – понимающе протянули гости с немым изумлением – а записи, стало быть, дневник?

- Слава тебе Господи – всплеснул руками старик – вспомнили. И лежал они в сейфе на излучателе, а хранит их...

- Чудо-до сопящее. Митошем звать.

Старик подозрительно уставился на особиста:

- Значит, читали. Ну, давайте-давайте.

- Потеряли мы журнал – отец закручинился Брама, подмигнув особисту – упырей же там. Ты сам их развел. Украл записи своего учителя, присвоил его теорию, убил и даже все следы его существования стер.

Старика словно сразило громом:

- Откуда, откуда вы знаете... это ведь...

- Мы из будущего, мы все знаем – напыщенно произнес особист - и пришли воздать каждому по делам его.

Маразм крепчал, а утро приближалось и когда они вышли наружу, все стало на места.

Был Шуман, творец «сияния», но не отдал его в грязные руки, а подменил расчеты и предпочел умереть под пытками ученых вивисекторов, так и не сумевших найти решение. Не выдержало сердце. Северова исчезла при невыясненных обстоятельствах, а спецслужбы зачистили всех, кто был причастен к этой истории, стирая сами следы их существования. Все оказалось проще, страшнее и циничнее. Ионов пытался провести эксперимент, но попал под топологическое изменение, старился с невиданной скоростью, но не умирал. У них появилась маленькая зацепка, ниточка, очень хрупкая ниточка. Все зависит от того, есть ли Митош на излучателе, и стал ли он обратно человеком. Если Доктор открыл тайну «стиксов» у них есть надежда, а если нет, они крепко попали. Но проверить это можно было лишь одним способом. Спустившись в упырье логово.

*     *     *

- Ложись! Граната! – крикнул Брама и, схватив особиста в охапку, рухнул за переборку. Основание Экс-один тяжело вздрогнуло, неистовые языки сверхновой слизнули и коридор и запрудивших его упырей. Путник вколол особисту последнюю аптечку и с сожалением выбросил на пол. Плевать, все равно ее никто не найдет и некому будет разгадать тайну Шумана, оказавшегося прозорливее своего альтер-эго, но вряд ли счастливее. Мир претерпел изменения, стенки вероятностей соприкоснулись, и возникла Зона, хоть до прорыва выворотников было далеко.

- Все, это последняя – констатировал Брама – сейчас упыри созовут родственников и нам конец.

- Похоже – прохрипел Самум – жалко. Какие планы были. C полученными данными, зная ходы противника на несколько шагов вперед, мы могли изменить мир к лучшему и дома, и здесь. Скольких катастроф можно было избежать, сколько жизней спасти… и все зря… не за себя обидно…   

- Молчи, тебе нельзя говорить – набивая в обойму последние патроны, хрипел Брама.

- Полно тебе, Анатолий Петрович, дважды не воскресают. С такими ранами мне не выжить, а Шумана тут нет. Как нет кораблей на антигравитационной тяге уходящих высь с Киевского космодрома. Фьють... и по лучу к альфе единорога.

- Правда? – мелькнул в глазах путника интерес – и впрямь жалко.

- Будь мы дома – закашлялся кровью особист – я бы провел тебя на летное поле...  ...в глазах плывет...

- Это воздух рябит от жара… Роковое стечение обстоятельств. В момент перехода на Агарти наши дубли были тут, на Экс-один и мы поменялись местами, как я и просил… кто меня за язык тянул…

Но это была не жара. В воздухе вспыхнули огромные кошачьи глаза, пошла рябь и в комнату шагнула Полина.

- Привет, мальчики, не помешала прощаться?

- Все, мы умерли… – прошептал Самум.

  Его голова безвольно откинулась набок, а Полина умело распахнув секции брони покивала:

- Узнаю руку моего учителя, он все делал с двойным запасом прочности. Барсик!

В отсеке проявился огромный баюн и посмотрел ей в глаза. Она указала на особиста и коротко приказала:

- В операционную.

Белоснежно-пушистый баюн прижался к особисту, и они исчезли. Брама был в прострации, Полина вытянула из нагрудного сталкерского комбинезона инъектор, вколола в шею  и рывком вздернула его на ноги:

- Быстрее. Попробую вытянуть твоего друга.

Пространство сместилось, и они оказались в операционной. Самум лежал под лампами, броня содрана…

- Приходи в себя – звучал далекий голос – вот так… хорошо… давай... и чего вы на Экс полезли...

Тошнота отошла, и Брама с трудом разлепил глаза. Полина, снимая медицинский халат, смотрела на капельницу:

- Легче?

Он неопределенно кивнул и просипел, оглядывая обложенную потемневшим кафелем комнату:

- Самум как…

- Жив, куда он денется. Шуман даже с того света его спас. Сейчас он спит, наверху ночь.

- Но тебя нет… тебя убили… стерли…

- Все так думали. Но как видишь, жива. Прыткие вы, вероятники, едва успела. Барсик засек вас в последний момент.

- Баюн… тот самый, с кошачьих царапок.