Ретроскоп

— Шаг был непродуман, да… — согласился Оллентайн. — И он оказался преждевременным. Целью ГУСС был не Древний мир, конечно — прошлое Земли их совсем не интересовало. Как и далёкое прошлое Алитеи, впрочем. Ближняя временная зона — вот куда хотели прорваться военные, а вместе с ними и спецслужбы. Причём самое близкое прошлое — сто лет, двести лет… Тогда ещё никто не знал, что это окажется непросто. Мы думали, что возможность путешествий в ближнюю временную зону дело нескольких месяцев. В крайнем случае — лет. Мы не могли допустить, чтобы Стейм стал хозяином времени и развернул в прошлом операцию по переделке истории. Стейма сместили, а к чему всё привело? Отдельные люди в правительстве тут же заинтересовались возможностью управлять поколением ныне здравствующих граждан, используя воздействие на давным-давно умерших подданных Империи. Армия не теряет надежды научиться делать агентами негуманов. О представителях нашей собственной расы из других Человеческих Миров я и не упоминаю — это первоочередная задача. Её решение позволило бы Алитее занять и прочно удерживать первое место в сфере сбора разведданных и диверсионной деятельности. Угроза вторжения извне вообще перестала бы существовать — ведь любую такую попытку военные могли бы предотвратить задолго до осуществления. Мы оба — опытные ретроскописты, но согласитесь, что и у вас, и у меня с трудом укладывается в голове возможность выиграть войну ещё до её начала, правда? А у генералитета — укладывается. И сторонники хронократии в правительстве не находят ничего странного или аморального в своих идеях, подразумевающих массовое внушение задним числом или устранение своих политических противников до их рождения. Ещё неизвестно, кто из них хуже… И военные, и хронократы не в состоянии понять, что последствия любых из перечисленных действий непредсказуемы в принципе. К счастью, все их планы провалились — близкое прошлое недоступно до сих пор. Но бизнес-элита сразу почуяла в ретроскопе неиссякаемый источник наживы, и когда пришло их время, остановить процесс мы уже не смогли. Хотя и пытались. Одним из способов стало создание Службы безопасности межвременных путешествий, больше известной как Коллегия Мастеров Времени. Я в ней никогда не состоял, а вот трое моих коллег по работе у Дендайма — да. Достаточно долго им удавалось контролировать дальнейшие разработки в области ретроскопии, хотя от них уже мало что зависело. Избежать конфликтов при этом было невозможно. Ленорн дважды сидел в тюрьме, а Вэлл и Жордан провели по нескольку лет на каторжных планетах. Двадцать лет назад из Коллегии выжили последнего из них. С тех пор Служба больше никак не влияет на общее положение дел, хотя и остаётся сдерживающей силой, препятствующей хотя бы мелким мошенникам обделывать свои грязные делишки…

— А вы? — спросил Стейбус.

— Что — я? Я тоже делал что мог. Я раньше всех понял невозможность поворота назад. С самого начала предчувствовал это. И взялся за единственное, что сулило благой результат — всеми силами старался привить сотрудникам, работающим под моим началом, надлежащую культуру проведения исследований. Я сделал всё, чтобы оказаться во главе Института сравнительной истории. «Ретроскоп — всё прошлое» — центральный проект Академии Времени, и здесь я в состоянии принести наибольшую пользу.

— А я-то думал — чем объясняется ваше нежелание осваивать новые методы? — грустно заметил Стейбус. — Всё просто. Для вас они уже пройденный этап. Но если так, то выходит, что я не оправдал ваших надежд. Я как раз использую те способы, противником которых вы являетесь.

Он немного помолчал, потом признался — неожиданно для самого себя:

— У меня даже синхронизатор в голове стоит.

— Давно подозреваю это! — весело сказал Оллентайн. — Но кто вам сказал, что вы что-то там не оправдали? Будь так, вы не сидели бы здесь сейчас, беседуя со мной. Будь так, вы сидели бы теперь в моём кресле. Стоит вам лишь пожелать…

— Сомневаюсь, что это так просто, — буркнул Стейбус.

— А вы не сомневайтесь. Да, стоит вам только пожелать, и руководство Академии с удовольствием заменит меня на вас. Но вы этого не желаете. Что и доказывает — я в вас не ошибся.

Стейбус поставил на поднос пустую чашку и только тогда заметил, что выпил кофе, совсем не чувствуя вкуса любимого напитка.

— Начинаю понимать, — сказал он, — почему полиция ничего не может поделать с временщиками-нелегалами.