Ретроскоп

— Сразу бы так, — одобрил его решение Агиляр. — А для чего, по-твоему, существуют дисциплинаторы?

— Не в том дело. Я и в реальности редко пользуюсь мыслесвязью. Обычный комплекс бывшего нормала. Со своим соседом-сенситивом — и то вслух разговариваю.

— С Кену Струво? Диспетчером «экстры»?

— И это знаешь? Вы что, в Синдикате, досье на меня собираете?

— Я не знал. Блэкбэд знает. Он же мне и рассказал о той передряге с изгнанием бесов, в которую ты угодил. Интересен ты, видишь ли, Блэку. Не знаю почему. Помнишь, как мы познакомились?

Конечно, Стейбус помнил. Он вышел на Агиляра через общих знакомых в «Глобале», на «Ретродроме», когда тот ещё захаживал туда, приторговывая подпольными лингвистиками и оптимизаторами. Сперва общался с ним там, потом встретился в одном из объединённых кварталов столицы. Затем стал встречаться регулярно, время от времени приобретая нужные ему программы, которых больше нигде нельзя было достать, и обмениваясь с ним интересными хроноплатформами.

— Хочешь верь, хочешь нет, но он меня предупредил о предстоящем знакомстве с тобой за месяц до самого события, — сообщил Агиляр.

— Выходит, он меня на тебя специально вывел? Но я уверен, что действовал самостоятельно.

— Конечно, самостоятельно, — согласился Агиляр. — Это и удивительно. А посему — удивись один раз и прекрати. Я тебе уже говорил, что Блэкбэд есть особое явление в мире ретроскопии… и вообще в мире.

— В мире… — вдруг прошептал монах. — Помоги мне, Господи, в мире душевном пребыть!

Будь Стейбус в этот момент в собственном теле, а не в чужом, он вздрогнул бы от неожиданности. Отшельник поднялся с пола, где сидел, обхватив колени руками, и забегал по своей келье.

— Как он здесь живёт? — удивился Стейбус. — Ну и вонь!

— Воняет от верблюжьей шкуры — да ты, наверно, понял, — отозвался Агиляр. — А знал бы ты, сколько в ней насекомых! Когда шкура засохнет и перестанет источать сей незабываемый аромат, он её выкинет и приобретёт у кочевников новую, причём потребует, чтобы шкуру сняли с прирезями и не выскабливали. У нашего отшельника есть мешочек с золотыми монетами, которые он…

— Ради всего — зачем он это делает?!? Ему что — приятно жить словно червяку в куске тухлого мяса?