Ретроградный меркурий (СИ)

Я что-то сделал “не так” во всей этой ситуации. У меня острое ощущение незаконченности момента. Что-то важное я не сделал. Но я сейчас отдышусь, пойму что. И сделаю.

Отвечаю на вызов с незнакомого номера.

— Зольников… — рычу низко.

— Иван… Добрый вечер. Это Лида. Мне твой телефон брат дал.

— Здравствуй, Лида. Зачем?

— Я кольцо нашла. Весь дом перекопала! — гордо.

— М. Супер. Спасибо. Как забрать? — безэмоционально уточняю я.

Ехать к ним не хочу…

— Я завтра в городе буду, наберу тебя, хорошо?

— Хорошо.

— С тебя букетик… — игриво, с интонациями ребенка.

— Не вопрос, — на автомате бросаю ей.

— До завтра.

Скидываю вызов. Сохраняю номер — “Лида”, чтобы не пропустить вызов завтра.

К Серёге с Настей поеду, — решаю я.

Глава 11 — Операция

Иван ушел…

Я не звоню, не возвращаю.

У меня нет сил на его ревность. Я не вывожу.

Он сегодня собирался племяшей выгулять, вот пускай выгуливает…

А завтра мы приглашены на день рождение к племяннице моей, Софийке. Там и поговорим. Кручу в руках ее фотку, лет трёх. Она прикреплена к делу моей сестры. Я его сейчас читаю. Мансуров принес… Счёл, что для комплекта, на моем столе должно лежать и оно.

Это все цена моего послушания.

“Эва Мамедова, жена лидера радикальной тер. группировки… Общая дочь — София Мамедова.”

Мне хочется зачеркнуть и вписать “вдова”. И вообще, не Мамедовы они, а Зольниковы, София официально удочерена.

Закрываю папку. А что его читать? Я его наизусть знаю и гораздо подробнее, чем здесь написано.

Поднимаю глаза на камеру, висящую под потолком.

И словно смотрю в прищуренные змеиные глаза Мансурова.

— Владо, зайди.

— Зольникова… — равнодушно исправляю я, вставая в дверях кабинета Алишера.

Смотрит на часы.

— Иди сюда.

Встаю за его спиной. Он смотрит какие-то камеры онлайн. Обвожу пальцем кожаный шнур, что обматывает многократно мое запястье. Это не просто стильный шнур для завершения образа. Это оружие…

И мне хочется сейчас приговорить “угрозу” нашей семье, сидящую ко мне спиной. Накинуть ему на шею. И тихо придушить. Я не психопат, нет. Мы далось бы это тяжело — убить человека. Но я бы пережила.

— Под потолком камера, — не оборачиваясь.

— Я в курсе.

— А мне показалось, ты слюной на мою шею закапала как волчица…

— Показалось Вам.

Какой чуткий мудак! И правда, менталист.

— Если мне показалось, то мне не показалось. Не делай глупостей, Диляра. Тебе понравится со мной работать. Но… только со временем. Это как полюбить оливки.

Не люблю оливки.

— Мне нужно отойти ненадолго. Посмотри за наружкой, — освобождает мне своё кресло.

— А Вы что, сами наружное наблюдение ведёте?

— Иногда.

— Зачем? Полно спецов.

— Я увижу то, что не увидят они.

— Но я то не увижу… Смысл меня сажать в наблюдение за эти “особенные случаи”, которые вы курирует лично.

— Если… я сажаю… — подрагивают недовольно его ноздри. — То вижу смысл. Ясно?

— Так точно.

Сажусь на его кресло. Пялюсь минут десять на изображения с камер. Там пусто…

Ты меня зачем за свой комп посадил?

Взгляд начинает бегать по экрану. Внизу экрана множество вкладок. Столько много, что не прочитать названия. Только первые три буквы… И одна из них “Зол…”.

Зольников? — начинаю параноить я. — Или — Зольникова. Чья вкладка? Ты за этим меня сюда посадил?!

— Черт… — беззвучно бешусь я.

Вожу мышкой по этой вкладке, желая включить и посмотреть.

Очень страшно за Ивана…

Палец щелкает сам.

Зольников Иван!

Жадно впиваюсь глазами в экран. Что это?! Это экраны мессенджеров. Мы не особенно ими пользуемся. Чисто формально. Контора периодически просматривает по линии внутренней безопасности. Но если это бытовые какие-то переписки, то вполне… Вот моя последняя с Иваном. Вот он с Андрюхой, шлёт фотки, как гуляют с близнецами. А вот… Лида. В моих ушах начинает звенеть…

Лида: “А я бы тебе, Вань, тоже двоих мальчишек родила”.

Лида: “За цветы — спасибо”.

И селфи этой милой… бляди с букетом.

Слепо пялясь в экран, закрываю эту вкладку. Сердце оглушающе стучит.

Прикасаюсь пальцами к онемевшему лицу. Нет, Зольников. Говорить я с тобой не буду… Иди-ка ты нахрен.

Но. Что себе позволяет эта сука, вообще?! Почему она решила, что может…

Стучу в ярости задумчиво пальцами по столу.

Короче…

Пишу ей, через нашу программу от лица Ивана. Он сообщение это не увидит, только она.

“Хочу тебя увидеть. Приезжай в кофе-холл к семи. Я у заднего входа тебя подожду”

Блокирую его мессенджер до вечера.

— Как дела, Диляра? — пытливо.

Поднимаю взгляд на майора.

Даю себе пару секунд на возвращение самообладания.

— На камерах никто не появился, товарищ майор.

— Хорошо. Могу тебя на сегодня отпустить.

— Буду благодарна.

— Ну, давай… Вперёд.

Останавливаюсь в дверях. Разворачиваюсь.

— Судя по филигранно отточенным методам, я не первый Ваш раб. Разрешите предположение?

— Разрешаю… — кивает, разглядывая меня с любопытством.

— Смею предположить, что ранее, в рабстве у вас были только мужчины. И все они уже утилизированы.

Эмоция вдруг на мгновение оживляет его лицо.

— Ну-ка… Ну-ка… Обоснуй.

— Утилизированы, потому что любой мужчина, побывавший в рабстве, будет всегда искать способ убить рабовладельца. Ну или “утопить”… А Вы не можете себе позволить за спиной оставлять врагов.