Реставратор

– Он самый. Но все это чушь. Поверь моему опыту, парень не виноват в том, что ему приписывают.

Баграмов испытующе посмотрел на Соколова:

– Уверен?

– Полностью. Как в тебе.

– С чего такая уверенность? Насколько я понимаю, вы даже не знакомы? Решил, только глядя на его рисунки?

– Ну, твои же подопечные могут по фотографии найти человека, – засмеялся Андрей Георгиевич. – Как ты говоришь. А я, заметь, не опровергаю. Придется и тебе поверить мне на слово.

Василий Сергеевич молча кивнул. Да, приходится признать: Соколов вновь переиграл его. Ну, к этому не привыкать, профессор давно свыкся с тем, что его друг необыкновенный человек и соревноваться с ним в быстроте мышления бесполезно. Как, впрочем, и в мышечной реакции.

– Ладно, давай начнем поиск твоего гения, – примирительным тоном сказал Баграмов. – И хочешь ты или не хочешь, а придется нам обратиться к Алле Рихардовне Озолине.

Баграмов подошел к телефону и, включив громкую связь, набрал номер. Он сделал это из уважения к Сoколову – пусть знает, что у Василия Сергеевича нет от него секретов.

– Да? – прозвучал в динамике нежный девичий голос.

– Здравствуй, Илсочка, это Василий Сергеевич, – представился Баграмов. – Мама дома?

– Здравствуйте, Василий Сергеевич, – ответила девушка. – Я вас узнала. Мама дома, но она спит. У нее очень тяжелый больной. Но если что-то важное, я ее разбужу.

Баграмов вопросительно посмотрел на Соколова. Тот сделал отрицательный жест рукой.

– Нет, нет, девочка, не нужно, – проговорил он в микрофон. – Как вы там поживаете? А то что-то я давно о вас не слышал. Мама чем занимается?

– Мама там же, в больнице работает. А еще в частном порядке тоже, – щебетала собеседница Баграмова. – Я юристом в провайдерской фирме. Маме передать что-нибудь? Может, сказать, чтобы она вам перезвонила?

– Нет, не стоит, завтра у меня сложный день, не знаю когда освобожусь. Маме скажи, я как смогу, сам ее наберу. – Пообещал Баграмов. – И смотри, напомни маме, если какие будут трудности, звоните мне обязательно и в любое время. Скажи маме, что я… Ладно, я сам ей скажу. Ну хорошо, Илсочка, не забывай старика, звони и ты мне.

– Эх, Андрей, знал бы ты, какая красавица дочь у Аллы! – Василий Сергеевич, положив трубку в восхищении закатил глаза. – Был бы сын, женил бы не задумываясь.

* * *

Порывайко вернулся домой по обыкновению поздно. Инна, казалось, уже научилась угадывать, когда он явится. Ужин еще не остыл, по крайней мере можно еда еще была теплая, было ее не разогревать.

Идя домой, Виктор даже не представлял, что его там ждет. Инна весь день разрывалась между рассматриванием картинок в альбоме и строительством планов, как заставить мужа исполнить супружеский долг. Все, хватит, она больше не позволит манкировать ею. Если он затрахался на работе, то пусть ее бросает. Свою работу, конечно.

Инна еще не знала, что произошло минувшей ночью. Впрочем, за долгий день она себя накрутила так, что на нее не подействовала бы и новость о гибели целого милицейского отделения. Хорошо еще ужин приготовила. Правда, хватило ее только на отварную вермишель да разогретые вчерашние сосиски, но голодный муж проглотил все за милую душу. Глаза его слипались, Инна видела это, но остановить ее уже ничто не могло. Свое она с Виктора получит, пусть даже с мертвого! Не за тем замуж выходила, чтобы только сосиски греть.

Быстро, пока супруг размешивал сахар в чае, Инна влетела в спальню и, сбросив халат, надела приготовленное заранее черное прозрачное боди, пристегнула тонкие чулки, тоже черные – они шли в комплекте с эротическим бельем. Как бы муженек ни кивал носом, такое зрелище должно его встряхнуть. Иначе пусть пеняет на себя. Верность дело хорошее, но только тогда, когда ее ценят. Подскочив к зеркалу и подправив новую прическу – хорош муженек, даже не заметил ее – Инна освежила помаду. Продавщица сказала, что это очень эффектный и модный оттенок. Якобы на мужчин действует неотразимо. Как это происходит, Инна не понимала, но раз так говорят, значит надо попробовать. Хотя, может, действительно оттенок такой, что женщинам непонятно, а мужики чувствуют? Ну да! Быть такого не может, чтобы она чего-то не замечала, а Виктор заметил. Врут небось.

Инна в раздумье повертела тюбик в руках. А что, если этой помадой соски намазать? Она где-то читала, что за рубежом мода такая. Во всех топлесс-шоу якобы так делают.

Недолго думая Инна приспустила лиф боди и тщательно подкрасила грудь. Затем полюбовалась своим отражением. А что, очень даже ничего! Ничего?! Да просто здорово! Все! Вот теперь она во всеоружии! Сунув ноги в домашние туфли на высоком каблуке без задников, Инна вышла к мужу.

– Мужчина, не хотите ли, – Она собралась произнести фразу, услышанную в какой-то порнушке из тех, что иногда приносил Виктор, но осеклась.

Супруг, положив голову на сгиб локтя, спал. Вот мерзавец! Для кого же она так старалась?