Республика

-Пока я не понимаю, что произошло, но одно ясно точно- пока враги отступили. Но они могут вернуться в любой момент, возможно Ганевский и Керимшич хотят как-то договориться между собой, быть может им не нужна моя смерть, тем не менее нам надо готовиться к худшему…

Неожиданно дверь распахнулась и в зал вошёл Данислав Рашич.

Гарцевич окинул его взглядом и грустно вздохнул. Взрыв сильно повлиял на состояние здоровья министра. От молодого здорового парня осталась лишь тень. Перед президентом стоял горбатый, опирающийся на трость, инвалид с трясущимися руками, кривыми ногами и дёргающийся головой и лёгким заиканием. Министр посмотрел на президента и тихим, лишённым радости, голосом сказал:

-Т-товарищ президент… Я-я всё уз-знал… М-мне со-о-о-общили…

-Что случилось?

-П-пока в гор-роде шли-и бои… П-прошли пере-реговоры между Р-россией и Л-латвией… Между п-президентами… Они-они п-просто не решили между с-собой, к-как хотят делить Ар-рфию…

-Ты действительно так считаешь?

-Д-да… П-просто р-русские не хотят большой войны. Поэ-этому пытаются договор-рится… -Спасибо за информацию. Садись пока.

-Е-есть, т-товар-рищ президент-т…

Рашич сел на первый ряд и стал внимательно слушать слова Гарцевича. Президент подумал несколько минут, после чего продолжил говорить:

-Их переговоры могут затянуться на годы. А там может и кто-то нормальный президентом стать, поэтому наша задача пока просто ждать. Если русские уйдут из Борсвайска, а латвийцы из Каштандау, мы сможем вернуть под контроль всю территорию. А дальше мы будем готовиться к войне. Уничтожим всю оппозицию, усилим пропаганду, увеличим число агентов КБА вдвое. А я попытаюсь провести переговоры с Россией. Россия слишком большая страна, у неё много территории, если мы пойдём на какие-то уступки, то, быть может, нас хотя бы на время оставят в покое. Одно понятно точно- без сильных союзников нам не выжить, я понимаю, как это унизительно, но лучшего друга, чем Россия, нам найти трудно.

В зале послышался шёпот.

Гарцевич сильно хлопнул рукой по столу. Неожиданно один из депутатов вскочил и громко крикнул:

-Юлий Мстиславович, вы идёте против своего народа… Русские ещё час назад убивали наших людей…

Гарцевич схватил конституцию, лежащую на столе, и гневно швырнул её в сторону депутата:

d:\wiki\new\18.htm ************************************************************************

-Если здесь попытается сказать что-то подобное, его ждёт арест и расстрел. Я понял, к чему приводит вся эта либерализация. Выборы, гласность, сексуальная распущенность… Теперь этого не будет. Никогда больше не будет. Я здесь единственный лидер, я- главный, а вы слушаетесь меня и помогаете мне. А если нет, то вы- враги народа, которых надо уничтожить ради его же блага. Это понятно?

В зале воцарилось молчание.

-Теперь ещё одна важная проблема. Товарищ Проревов, займётесь подготовкой плана ареста Керимшича и Ганевского. Их будут судить и приговорят к смертной казни. А вы, товарищ Проревов, должны сделать всё, чтобы они не сбежали.

-Так точно.

-На этом всё! Заседание окончено!

Гарцевич встал с кресла, быстрыми шагами подбежал к двери, открыл её и вышел из зала. Политики остались сидеть на своих местах и обдумывать слова Гарцевича, который постепенно превращался в кровавого диктатора.

***

Прошло несколько дней. Латвия активно выводила свои войска с территории Арфии, а в конце концов вообще закрыла своё посольство и направило Гарцевичу письмо о том, что разрывает все дипломатические отношения с маленькой республикой, в знак протеста против социалистического строя в стране. Вслед за этим из Борсвайска исчезли почти все сотрудники российских спецслужб, которых было в разы меньше, чем оккупантов в Каштандау. Кроме того, в отличие от латвийцев, которые вывезли из страны Керимшича и его ближайших соратников, русские оставили Ганевского и весь «Совет генералов» в их родном городе, забрав с собой лишь граждан РФ.

Ганевский был в замешательстве. В Россию его не пускали, все границы перекрыли войска Гарцевича. Оппозиционер прекрасно знал, что его ждёт за попытку госпереворота, командование массовыми убийствами и работу на другое государство, несмотря на это он до конца верил в то, что как-нибудь выберется.

Тем не менее, 16 июня Ганевский был схвачен, а 17 уже сидел в зале заседаний военного суда, вместе с главой «Совета генералов», у которого тоже не было шансов спастись от расстрела.

На заседании присутствовали все высокопоставленные чиновники. Они сидели за столом напротив преступника и презрительно осматривали его. Неожиданно в зал вошёл Гарцевич, которые придерживал под руку хромающего Рашича. Наконец, президент и министр добрались до стола, Гарцевич сел в центре и обратился к собравшимся:

-Товарищи, сегодня у нас очень важный день. Мы будем судить человека, из-за которого погибло так много ваших знакомых, друзей и родственников. Я предлагаю начать.

Все встали, после чего президент продолжил говорить:

-Сразу хотелось бы выслушать товарища Проревова, который ведёт дело гражданина Ганевского.

Проревов откашлялся, после чего начал: