Республика воров

– Мы с вами сейчас обсуждаем предложенную работу, – невозмутимо изрекла Терпение. – Ни о каком принуждении речи не было. Как ни странно, меня нисколько не привлекает участь Лучано Анатолиуса или Максилана Страгоса. Я слишком хорошо знаю, что насильно вас работать не заставишь, а потому всего лишь предлагаю взаимовыгодный обмен услугами.

– А вы на самом деле можете избавить его от яда? – спросил Жан. – И для этого вам его настоящее имя знать не обязательно?

– Да. Только времени у нас почти не осталось.

– Если вы лжете, – негромко произнес Жан, – если вы от нас хоть что-то скрываете, то я вас убью. Ну, попытаюсь. Понятно? И плевать я хотел, что вы меня как букашку прихлопнете.

Терпение кивнула:

– В таком случае перейдем к делу.

– Нет уж, спасибо, – прошипел Локк. – Выстави эту стерву за дверь. Я марионеткой быть не желаю.

– Заткнись! – Жан удержал Локка за плечи, не позволяя ему приподняться. – Ну, рассказывайте, что у вас там за дело.

Локк хрипло вздохнул, готовясь разразиться очередной возмущенной тирадой, но Жан стремительно зажал ему рот и вдавил голову в подушку.

– Локкова согласия я вам гарантировать не могу, но мы готовы выслушать ваше предложение. В чем именно оно заключается?

– Видите ли, оно связано с политикой, – ответила Терпение.

– Кгы-ы пышвы-э э-э-о нэ-э хф-ыый… – глухо замычал Локк из-под руки Жана. – Кхэ-кхы-ва хрэ-мэ м-вх-хэх…

– Он находит это предложение весьма заманчивым, – перевел Жан. – И просит рассказать поподробнее.

2

– Необходимо добиться определенного результата на выборах.

– Какого именно?

– Победы. – Терпение задумчиво поглядела на дождь за окном. – Любой ценой и любыми способами.

– Вообще-то, мы с политиками и правительствами дел никогда не имели, – вздохнул Жан. – Опыта у нас маловато.

– Глупости, – отмахнулась она. – Правительство мало чем отличается от узаконенного воровства, так что вы будете среди единомышленников.

– И что за выборы нам придется подтасовывать?

– Раз в пять лет жители Картена избирают городской совет, так называемый Консель, – объяснила Терпение. – По одному представителю от каждого из девятнадцати округов. Эти достопочтенные горожане и управляют Картеном. От вас требуется, чтобы среди консельеров большинство составляли представители нужной мне партии.

– А мы-то тут при чем? – Локку наконец удалось высвободиться из-под руки Жана. – Говорю же, херня. Да вы своим колдовством добьетесь гораздо лучших результатов, чем мы с Жаном – своими плутнями. Вам стоит лишь пальцем шевельнуть – и горожане любую шелудивую дворнягу в ваш проклятый Консель изберут.

– Нет, – вздохнула она. – Картенские маги публично объявили о своем невмешательстве в дела городского управления, а наши заповеди и вовсе запрещают воздействовать на правительство с помощью магии. И на правительство, и на обычных горожан.

– То есть картенцы вам подчиняются без всякого колдовства? Сами по себе?

– Безусловно. Картен – наш город. В нем все, включая жизнь его обитателей, устроено для нашего удобства. Но в выборы нам вмешиваться запрещено.

– А чего ради вы себе жизнь решили усложнить? Зачем такие ограничения?

– Вы же знаете, на что мы способны… Вы и с Сокольником встречались, и в Тал-Верраре уцелели.

– Ага, уцелели, – буркнул Локк.

– Представьте себе общество, где такими способностями обладает каждый, – пояснила она. – Представьте, что вы на пиршестве, где перед каждым из четырехсот приглашенных лежит заряженный арбалет. Необходимы весьма строгие правила, чтобы гости дожили хотя бы до первой перемены блюд.

– А, понятно, – кивнул Жан. – Не гадь там, где ешь, что ли?

– Маги не имеют права применять магию друг против друга, – пояснила Терпение. – Мы во многом похожи на обычных людей – наша жизнь так же сложна и запутана, полна сомнений и конфликтов. Главное отличие заключается в том, что в порыве мимолетного раздражения мы способны легким движением руки стереть противника в порошок. Дуэлей мы не устраиваем, друг перед другом своим искусством не похваляемся и избегаем любых ситуаций, которые могут привести к случайному столкновению наших интересов.

– Вот как выборы, например, – заметил Жан.

– Совершенно верно. Так или иначе, мы должны держать Консель под контролем. После выборов новое правительство становится нашим орудием, но любое наше воздействие на консельеров осуществляется лишь по всеобщему согласию. А вот при проведении выборов применение магии строжайше запрещено, мы остаемся сторонними наблюдателями. Зрителями, если вам угодно. – Она раскрыла ладони, словно взвешивая на них два невидимых предмета. – Картенские маги делятся на две группы. Соответственно, в картенской политике существуют две партии. Таким образом, политическая борьба отражает разногласия между группировками магов. Для проведения политической кампании каждая группировка назначает своего ставленника – не из магов, а из обычных людей. В прошлом такими ставленниками были демагоги и ораторы, политические деятели и народные любимцы, а в этот раз я убедила своих сторонников прибегнуть к услугам лиц с несколько иной репутацией.

– Но почему? – удивился Жан.