Республика Святой Софии

Владычные грамоты, т. е. послания патриархов и митрополитов в Новгород и Псков, составляют еще один значительный по объему и содержанию комплекс источников [35]. Эти грамоты касаются истории развития новгородской и псковской церквей, взаимоотношений духовенства со светским обществом. В грамотах затрагиваются вопросы церковного и гражданского судопроизводства, структуры и материальных основ существования церкви, нравственного состояния священников.

Сведения о роли владычной кафедры в социально-политической жизни Новгородской республики содержатся в Новгородской и Псковской судных грамотах [36]. Статьи, определяющие рамки судебных полномочий владыки (в Пскове — владычного наместника), ярко характеризуют степень влияния архиепископа на повседневную жизнь горожан.

Следующая группа сведений заключена в литературных памятниках. Житийная литература, восходящая в своей основе к летописным свидетельствам, нередко включает элементы устного народного творчества. Особенно значительными в этом отношении представляются апокрифические произведения, отразившие оценку деятельности святителей самими новгородцами. Среди житийной литературы особо следует выделить Житие Михаила Клопского [37]. Это нетипичный для житийной литературы рассказ о необычном человеке, написанный вскоре после его смерти. Многочисленные подробности жития доказывают, что большинство эпизодов записывалось очевидцами событий. Учитывая, что Михаил Клопский принимал живое участие в политической жизни Новгорода XV в., его житие является весьма ценным историческим источником.

Особо важный и интересный материал по истории новгородской церкви содержится в иностранных источниках. К ним относятся записки путешественников (Гильбера де Ланнуа и Сигизмунда Герберштейна) [38], а также письма и документы Петрова подворья, общины немецких купцов Ганзы в Новгороде. В своих грамотах ганзейские купцы, приезжающие по торговым делам в Новгород, рисуют подробную картину жизни города, отмечая те бытовые и политические моменты, которые зачастую не находили отражения в летописях [39].

Еще одним видом источников являются археологические предметы, помогающие понять мировоззрение средневековых новгородцев. Среди археологических находок следует особо выделить предметы, несущие на себе имена новгородских иерархов, прежде всего буллы. Непрестанно пополняющийся корпус древнерусской сфрагистики способен предоставить нам исторические данные о возникновении и функционировании на Руси институтов церковной власти. При этом географическое распространение печатей указывает на территориальные аспекты этой власти и становление региональных церковных структур. Топография находок этих печатей в культурном слое городов и поселений Новгородской земли раскрывает перед исследователем конкретные направления деятельности церковных структур и сферу их властных полномочий.

Важный материал о деятельности новгородских священников содержат берестяные грамоты. Вопрос о берестяных грамотах как источнике русской церковной истории ставился еще Макарием (Веретениковым) [40], который, проанализировав открытые к тому времени берестяные грамоты, сделал вывод о пронизанности повседневной жизни новгородцев христианским сознанием. Это явствует, по его мнению, из факта присутствия церковных мотивов среди бытовых записей, культура которых не предполагала самоотождествления с книжной культурой Средневековья.

Социальные аспекты истории новгородской церкви на материале берестяных грамот рассмотрел А. Е. Мусин. По его мнению, «берестяные грамоты церковно-богослужебного содержания составляют существенную часть корпуса берестяных грамот, если не по количеству, то по своему содержательному значению» [41].

Из числа памятников, находящихся на стыке археологии и эпиграфики, необходимо назвать надписи-граффити на стенах храмов. Обычай писать на церковных стенах настолько широко был распространен в Древней Руси, что нашел отражение в юридических документах. В ведении церковного суда наряду с другими преступниками находились и те, кто «крест посекают, или на стенах режут» [42]. Однако осуждение этого обычая официальной церковной властью не мешало прихожанам и самим церковникам постоянно нарушать запрет. Такие надписи процарапаны на стенах многих памятников новгородской архитектуры, в том числе на стенах храма Святой Софии [43].

Следующим оригинальным изобразительным источником являются орнамент прикладного искусства, резьба и росписи деревянных и каменных храмов, миниатюры рукописных книг, а также иконы. Их анализ позволил глубже проникнуть в мировоззрение древних новгородцев и оценить православные идеалы того времени [44]. Изображения, оставленные руками средневековых мастеров, способны раскрыть нам систему образов сознания древнерусского человека.

К исследованию был привлечен фольклорный материал Русского Севера, в первую очередь былины, тексты которых донесли до нас практически в неприкосновенности многие интересные черты жизни средневекового Новгорода [45].