Республика девяти звёзд

— Не немного, а как следует дурной! — сказал Витька. — Да тронь ты сейчас девчонку, она такой визг поднимет, что весь лагерь взбаламутится. И вообще эта глупость с допросом только спросонку может в голову прийти. Ты что? Не знаешь наших девчонок? Да они из упрямства ничего не скажут, если ты их ударишь! И потом — правду говорит Альберт — бить девчонок так, ни с того, ни с сего, — это просто подлость…

— Как — ни с того, ни с сего?! — опять вспыхнул Алёшка. — Да ведь одна из них наверняка предательница! А знаешь, что с предателями делают…

— Знаю, знаю! — махнул рукой Витька. — Но ведь предательница-то одна. А ты собираешься лупить двоих. Значит, одна из них ни в чём не виновата?

— Да, задачка! Как на экзамене! — вздохнул Алёшка.

Игорь шевельнулся на своей койке.

— Ребята, я кажется, придумал, как узнать, кто нас выдал! — сказал он.

— Ну, давай, говори! — недоверчиво предложил Витька.

Он просто не верил, что фантазёр и выдумщик Игорь может придумать что-нибудь путное.

— Давайте сделаем, как партизаны когда-то делали… Я в книге одной прочитал… Идите сюда!

20. Прогулка

На утренней линейке шестой отряд ожидал, что тётя Тонна разразится длинной проповедью насчёт ночного происшествия. Но старшая вожатая ничего не сказала об этом. Только, когда Зина Симакова отдала ей рапорт, тётя Тонна прищурила один глаз и сказала:

— Так, значит в отряде ничего не случилось и все к проведению дня готовы? Ну, ладно!

В конце линейки тётя Тонна, как обычно, произнесла очередную пространную речь. На этот раз она говорила о том, как хорошо в их лагере «Спутник» и каким увлекательным будет их отдых в дальнейшем.

— Наш лагерь должен стать самым лучшим на всём Черноморском побережье, — с воодушевлением доказывала старшая вожатая. — Для нас построили отличные уютные корпуса, клуб, пищеблок, санпропускник. В других лагерях ребята живут по десять и даже двенадцать человек в одной комнате или ютятся в тесных палатках. А вы живёте в уютных палатах, рассчитанных всего на четыре человека каждая…

Становилось всё жарче. Накаляющийся песок дышал сухим зноем. Красный флаг на мачте застыл бесформенным алым комочком. Ребята сонно смотрели на разрумянившуюся тётю Тонну.

— По калорийности питание в нашем лагере приближается к санаторному. Вы обязаны полностью использовать все положительные факторы — море, свежий воздух, хорошее питание для укрепления своего здоровья! Помните, что в здоровом теле — всегда здоровый дух!

Затем Антонина Михайловна сообщила, что после завтрака первый, второй, третий и четвёртый отряды отправятся на морскую прогулку, а пятый, шестой, седьмой и восьмой — пойдут осматривать город. Девятый остаётся дежурным по лагерю.

— Ур-ра! — нестройно закричали сразу повеселевшие ребята.

И тётя Тонна одобрительно кивнула головой и велела вести ребят на завтрак.

После завтрака тётя Тонна подала команду:

— Стройся!

Эта команда была выполнена с удивительной чёткостью. Ребята помчались к своим вожатым, и через несколько минут отряды уже стояли строгими прямоугольниками.

Антонина Михайловна одобрительно улыбнулась.

— Шагом… марш! — скомандовала она.

И сейчас же запели звонкие гоны. А когда они замолкали, раздавалась чёткая дробь барабанов.

Антонина Михайловна повела ребят не по скучной, пыльной дороге, а через пляж.

Это было очень приятно — идти под звенящее пение горнов и дробь барабанов, идти и чувствовать, что все присутствующие на пляже — и большие, и маленькие смотрят на твой отряд, на тебя! А у самых ног набегали на берег и отпрыгивали маленькие волны, такие чистые и прозрачные, что сквозь них можно рассмотреть любую ракушку, каждую самую крошечную песчинку.

«Дружно шагайте, дружно шагайте!» — пели горны.

«Только не зевайте, только не зевайте!» — рассыпали дробь барабаны.

Возле серого «Москвича» сидела женщина, похожая на тигрицу. Её грузное тело обтягивал купальный костюм оранжевыми и чёрными поперечными полосками. На руках у женщины сидела противная жирная собачонка и смотрела на ребят.

— Узнаёшь? — спросил Виктора Алёшка, кивая головой на женщину.

— А! Да ведь это Венерина мама! — узнал Витька. — И с нею её шавка. — Витька обернулся назад и капризным голосом крикнул: — Венерочка! Тебя твоя сестричка зовёт!

— Какая сестричка? — удивилась Светловидова.

— Не знаю. Наверное, младшая. Но похожа на тебя, как две капли воды. Вон она, около машины, на руках у твоей мамочки.

— Хулиган! — разозлилась Венера.

Женщина под грибком повернула голову, сняла овальные чёрные очки и приторным голосом крикнула:

— Венерочка! Детка!

Дружный хохот заглушил барабанную дробь.

Шавка залилась визгливым лаем и задёргалась в руках женщины.

Венера выбежала из строя и, раскинув руки, побежала к женщине. Они обнялись и расцеловались. Шавка добросовестно лизала носы и Венеры, и её матери.

— Тёплые семейные объятия! — сострил Витька.

Ребята снова захохотали.

Женщина, обнимая Венеру за плечи, тащила её к голове колонны, где вышагивала тётя Тонна.

— Антонина Михайловна! Дорогая! — томным голосом приговаривала она. — Как ведёт себя моя Венерочка?