Республика девяти звёзд

— Явились наконец! — подбоченясь, мрачным голосом проговорила она. — Ну, идёмте, поговорим. А вы, Алла, позвоните в милицию, пусть скажут Николаю Серапионовичу, что бесценная пропажа нашлась…

Тётя Тонна насмешливо подчеркнула слова «бесценная пропажа».

За весь путь от пляжа до голубенького домика канцелярии лагеря тётя Тонна не вымолвила ни слова, но по сердитому пыхтению её можно было представить, как она разозлена. Мальчишки молча шли за старшей вожатой. А сзади них, со своим старым ружьишком за плечами, неизвестно с какой целью шаркал ногами дед Миша.

В коридорчике процессию встретила Тихоня. Она поджала тонкие губы и затрясла соломенными кудряшками.

Тётя Тонна включила свет в комнате и многозначительно протянула:

— Та-ак! — Она с размаху плюхнулась на заскрипевший стул и обеими руками облокотилась на стол.

Дед Миша и Тихоня застыли у дверей.

— Вы понимаете, кто вы такие? — заговорила тётя Тонна. — Вы дез-ор-га-низа-торы всей нашей лагерной жизни! Вы мешаете наладить в лагере надлежащую дисциплину!

В комнату своей неторопливой, мерной походкой вошла Лидия Павловна и села на кровать Тихони.

— Это вы всё мутите воду, Алексей Комов и Виктор Олейников! Это вы разлагаете лагерь своей недисциплинированностью. От вас уже заразились Игорь Валявский и Альберт Мяги, они тоже уже ни во что не ставят лагерную дисциплину. Вы, и только вы травите эту бедную девочку, вашу же подругу Венеру Светловидову. Она прибежала ко мне в слезах и сказала, что из-за вас с нею никто не разговаривает… Но довольно, хватит! Тётя Тонна решительно сдвинула брови. — Больше вам не удастся нарушать лагерную дисциплину!

Холодным взглядом она обшарила лица провинившихся.

— Ну, а теперь расскажите нам, где это вы мотались до полуночи?

Мальчишки возвращались в лагерь, ощущая свою вину. Да, они были виноваты, хотя и ничего плохого не сделали, хотя только пытались помочь пограничникам.

Но оттого, что на них сразу же начали кричать, что даже не попытались выяснить, где они были и что делали, что им начали угрожать, чувство вины уступило озлоблению.

— Так мы слушаем вас, Комов и Олейников! — повторила Антонина Михайловна.

Витькина физиономия приняла то безмятежно-наивное, слегка глуповатое выражение, с которым он всегда отпускал свои остроты. Алёшка заметил это и подумал, что разыгрывать тётю Тонну сейчас будет неправильно — ведь и она тоже по-своему волновалась, и переживала за них. Да и к чему её злить? Она по существу права — они действительно нарушили лагерную дисциплину.

Алексей решительно шагнул вперёд и открытым прямым взглядом посмотрел в глаза старшей вожатой.

— Я всё расскажу, Антонина Михайловна! — сказал он.

— Ну, давай, давай! Послушаем!

— Мы понимаем, что нарушили лагерную дисциплину, — Алёшка опустил голову. Мы должны были спросить разрешения и тогда пойти.

— Куда же вы всё-таки ходили? Какие у вас появились частные дела? — перебила его тётя Тонна.

— Мы познакомились со здешними ребятами, и они пригласили нас к себе… Их папа капитан-бригадир…

— Кто? — насмешливо переспросила тётя Тонна.

— Капитан-бригадир! — повторил Алёшка.

— А-а! — Тётя Тонна иронически кивнула головой. — Хорошо ещё, что папа не капитан-бомбардир или ещё кто-нибудь! И вы, значит, у этого самого мифического капитана просидели до полуночи?

— Этот капитан — не мифический! — сдерживая себя, ровным голосом возразил Алёшка. — Он — настоящий капитан-бригадир. Он даже в Африку плавал…

— А на Луне он не бывал? — усмехнулась тётя Тонна.

— Нет, на Луне он не бывал… Но почему вы не верите мне, Антонина Михайловна? Я говорю правду, говорю всё так, как было.

— А потому что твой рассказ напоминает мне барона Мюнхгаузена, — махнула рукой тётя Тонна.

— Мы ушли от наших знакомых в половине десятого. И когда шли через пляж, нашли закопанный в песок сундук с нерусскими буквами.

— Понятно! А в сундуке было золото и бриллианты! — махнула рукой тётя Тонна. — Довольно, Комов! Ты уже насочинял столько, что и барон Мюнхгаузен за тобой не угонится.

Алёшка обиженно умолк. Он стоял перед столом — большой, длиннорукий, и его лицо выражало самую горькую обиду и разочарование.

— Антонина Михайловна! — вкрадчиво-почтительно заговорил Витька. — Вы правы, Антонина Михайловна. Алёшка Комов вам рассказывал сказки.

— Что ты плетёшь? — рассердился Алёшка.

— Помолчи, Комов! — прикрикнула тётя Тонна, не уловившая в голосе Витьки насмешливо-патетических ноток. — Ну, говори, Олейников.

— Да, я скажу. Я всё скажу, Антонина Михайловна! — Тёмные глаза Витьки с наивным простодушием смотрели на тётю Тонну. — Мы действительно не были ни у капитана-бригадира, ни у капитана-бомбардира… Мы летали!

— Летали?! — удивилась тётя Тонна. — На чём летали?

— На космическом корабле. Как только мы вышли из лагеря, сразу же увидели на пляже неизвестный космический корабль. Оттуда на песок спустилось двенадцать марсиан и с поклоном пригласили нас.

— Хватит! — грохнула ладонью о стол тётя Тонна. — Да ты что? Ещё издеваться собираешься?