Республика Августа

В Галлии тем временем образовалась антиримская партия, и это было большой опасностью, к которой присоединилась новая или, скорее, вновь появившаяся опасность — опасность германская. Своей победой над Ариовистом Цезарь отбросил германцев из Галлии и крепко запер за ними ворота новой римской провинции; но со времени поражения царя свевов протекло сорок лет; авторитет Рима во время гражданских войн уменьшился; за Рейном выросли новые поколения, которые не видали в Галлии Цезаря и его армии и которые начали снова мечтать о прекрасных плодородных землях, так долго желанных, и обширном поле эмиграции, завоевания и добычи, к которому до римского вторжения германцы имели такой свободный доступ и которое охранялось только пятью легионами. Агриппа первый, кажется, заметил, что Риму нужно держаться настороже, чтобы воспрепятствовать части галльской знати соединиться с германцами и не дать последним снова мысли о завоевании Галлии. Он задумал во время своего последнего пребывания в Галлии две важные политические меры с целью уравновесить недостаток военной римской силы в Галлии. Прежде всего он постарался успокоить недовольство галлов по поводу увеличения налогов, а потом воспрепятствовать мирными средствами вторжению в Галлию. Он позволил большому числу убиев, живших на германском берегу Рейна, перейти реку и поселиться по сю сторону на необработанных землях.[506] Он надеялся таким образом приобрести дружбу соседних с рекой племен и превратить в трудолюбивых подданных тех, кого в противном случае ему пришлось бы рано или поздно уничтожить, как диких животных. Агриппа своим административным гением понимал, что Рим уже недостаточно силен для того, чтобы Галлия позволила безропотно обременять себя налогами, и что нужно в глазах самих галлов оправдать тяжелые подати, которыми их разоряли, оказав им кое-какие услуги и делая в Галлии то, что Август начал делать в Азии, т. е. постарался примирить давнюю противоположность интересов, разделявшую разные части нации. Местные аристократии, разделенные ожесточенной враждой предшествующих столетий, были объединены в мире общим желанием подражать греко-латинской цивилизации и извлечь выгоду из нового порядка вещей. Города начали приобретать значение; торговля развивалась, не только с Германией и Италией, но и внутри страны; количество ремесленников и торговцев увеличивалось и приобретало важное значение в каждом племени: они, как в Азии, нуждались в мире, порядке и безопасности не только у себя, но и за границами того маленького государства, к которому они принадлежали. В Галлии, как и в Азии, этот мир мог обеспечить только Рим. Агриппа понял, что сперва нужно провести в стране дороги; и в эти годы он начертал и стал приводить в исполнение галльский quadrivium, четыре дороги, которые из Лиона шли: одна на север к Океану, вероятно, приводя к селению, откуда садились на корабли, отходившие в Британию; другая шла на юг до Массалии, третья на восток к Рейну, четвертая на запад через Аквитанию, до области сантонов (совр. Saintonge);[507] он воспользовался при этом уже существовавшими галльскими дорогами, расширив и улучшив их. Таким образом, деньги, которые Ликин собирал с Галлии, отчасти были истрачены в самой стране и к пользе для ее обитателей.

Волнения в северных провинциях