Атаки продолжались всю ночь, с рваными промежутками. Накатывались всё те же середняки, какие-то неясные шнуры лезли из-под песка, а один раз прикатился ярко-жёлтый «смайл» размером с полдома и начал долбиться в главные ворота.
Заваливали всей толпой, рельсами, хохоча сквозь слёзы, раскрошив его в груду щербатых обломков. Внутри он был ЦЕЛЬНЫМ. Одинаковым везде. И сделан из типа-закаменевшего крахмала. Загнулись Равин и Якут, наш второй снайпер. Был легко, в пузо, ранен Гром — обошлось парой уколов медов. Я перекинул Кашу а фронт — там Ворон уже зашивался. Половину батареек, включая те, что я припёр со склада, извели. Народ издёргался. Я приказал прекратить «успокаиваться» и переходить на «бодрячок».
Часам к трём, сразу после Второго Пришествия сумасшедшего Колобка, как-то сам собой устроился привал. Песок шуршал, скрипел, остывая, где-то тоненько тявкал какой-то шушпанчик. Этак жа-а-алостливо. Над пустыней, над серыми с прозеленью дюнами проклюнулись неприлично откровенные звёзды, как блёстки на «волшебном» колпаке Б-га. Их мёртвый свет отражался на земле — сотнями догорающих останков, разбросанными в живописном беспорядке. Меня ещё на гражданке занимало, как живут и умирают люди на Реальной Войне. Я даже купил себе флэш-клип про Третью Чеченскую — но отрезанными бородатыми головами меня не впечатлишь — на тренировках в корпусе мы однажды сыграли такой в футбол, за что получили звиздюлей от Папы. Общие тяготы, общая цель, общая жизнь сближают… только тупых, купившихся на плакатный глянец призывников. После трёх лет Команды мы всё ещё жили каждый в себе. Одинокие духи, каждый в своём собственном доспехе, закуклившиеся в персональных мирках по ту сторону забрал. Я видел это так ясно — но как, кому, зачем я мог сказать об этом? Какие-то мысли дурацкие…
Наверное, пора было смениться на системе с Серым или Махой, милой стервочкой, с грацией кошки выскальзывающей из прошлого, как будто на складе не произошло ничего особенного. Для меня те минуты вместе были единственными настоящим за…
Я понял, что хлюпаю носом — но никто, вроде, не заметил: народ был замотан в портянку и уже толком не отражал. Раскисня! Чтобы переключиться, я стал вслушиваться в разгоревшийся у термошашки, обложенной дохлыми забралами, (оказывается, ночью в пустыне можно запросто замёрзнуть!) флейм. Который (конечно же!) был за наше текущее говно. Серый, херов пробитый технобуддка, заливался бухим соловьём:
— Клэр, погоди, погоди, Клэр! Вот смотри: перед тем, как нас сюда зашвырнули, как котят в ведёрко, был американов хак. Увесистый, частично прошедший — стратор-то один мы потеряли! Но! Не только в виреале, а и в реале тоже — мне ребята из ресёча за пивом намекнули, что это у них канает за хардовый ЧП. Как такое могло проканать? А я скажу: есть такая штука хитрожопая, как шизофрения у сложных систем. Скажем, под стрессовым входом у них натуральная шиза открывается. То есть, например, в Токио в 2033 была такая шняга — у них завёлся поезд-призрак. То есть, по компам был поезд, ходил по какому-то себе ваще левому маршруту, тратил энергию — но был только внутри системы, которой
— Сам погоди, Серёженька. И не перебивай — я тебя слушала молча, чего ж ты теперь, золотце, как баба? (ох, и язва всё-таки эта Клэр!) Вот вы всё твердите: реал, виртуал… (она обвела точёным взором) А сами сидите по уши в
Йож вот верно сказал: «Ффф… Мамбык!». Вон, спит, болезный, дрыхнет без задних фонарей, наклал на всё. И дела ему нет, что его тушка по-настоящему уже давно в компосте сгнила, а он так, облачко электронное. В штанах. Да среди вас мужиков-то нормальных не сыскать…
— О, сыськи, гы-гы-гы!
И так он меня этим достал чего-то — ведь не без смысла в принципе Клэр спич толкала — что не стал я себя ломать: вышел к нему в круг. И, вырубив усилки, дал в морду.