Решение номер три

– Ну… решение было принято не сразу. Были и противники такого предпочтения. Но сторонников оказалось больше. Почему? Мы внимательно изучили вашу историю – и нашли в ней много общего с нашим собственным прошлым. Правда, с определённого времени развитие у вас и у нас пошло по разным путям; но вы ещё можете вернуться к тому перекрёстку и выбрать другой путь. Для этого вы должны быть намного сильнее, чем сейчас. Таков ответ на ваш вопрос в самом общем виде. Вы удовлетворены?

Кромин не был до конца удовлетворён. Но подумал, что сейчас не время погружаться в исторические изыскания.

– Да, благодарю вас.

Преподаватели тем временем закончили завтрак. Они одновременно поднялись, отошли на четыре шага, остановились.

– Встаньте и вы, – негромко подсказал ректор. – Это очень важно. Ритуал прощания…

И поднялся сам. Кромин с Изольдом последовали его примеру.

Преподаватели разом, словно солдаты по команде, повернулись к ним. И низко, в пояс, поклонились.

– Вы тоже… – Это было сказано едва слышно.

И склонился сам. Терране повторили движение за ним – хотя и не так синхронно, как сделали это двое наюгиров.

Распрямившись, преподаватели – опять-таки вместе – произнесли несколько слов на наюгире. Повернулись. И ушли.

Оставшиеся, по приглашению ректора, уселись снова: видимо, время, отведенное для завтрака, ещё не истекло. Похоже, что намеченного распорядка здесь, на Наюгире, придерживались строго.

– Итак, – спросил ректор, – есть ли у вас какие-нибудь вопросы? Мы располагаем некоторым временем.

– Наверное, мы ещё не раз будем затруднять вас вопросами – во время обучения, – сказал Изольд. – Но сейчас у меня слишком мало информации, чтобы о чём-то спрашивать.

– Мелочь, – проговорил Кромин, – но мне просто любопытно. Ведь наш коллега профессор Горбик знал ваш язык, – вроде бы знал, он, во всяком случае, считал, что знает, – а когда вы впервые посетили нас в карантине, вы, по-моему, никак не могли понять друг друга. Это и на самом деле было так?

– Это своего рода недоразумение, – ответил ректор с готовностью. – Он изучал наш язык, как я догадываюсь, только по письменным источникам. И произносил так, как написано. Наш же язык исторически преобразовывался так, что произношение не раз менялось, орфография же оставалась прежней. Если угодно, тоже традиция. Да вам, наверное, и ранее приходилось сталкиваться с такими явлениями: пишется одно, говорится другое.

– Да, и у нас на Терре бывало такое, – согласился Изольд.

– Это он рассказал вам, как изучал наюгиру дома?

– Это моё умозаключение. Ваш коллега не мог мне рассказать этого: ведь тогда я ещё не владел терраной.

– Ну, а после того, как вы уже заговорили? Неужели вы больше не встречались с ним?

Ректор лишь отрицательно покачал головой.

– Но почему? Разве не интересно было бы…

Ректор жестом прервал Кромина, чтобы сказать:

– Это было невозможно.

– А когда сможем увидеться с ним мы?

Ректор совсем по-земному пожал плечами:

– Это будет очень нелегко. Видите ли, в вашем мире вы, быть может, и равны; но у нас он принадлежит к донорам знаний, вы же – к воспринимающим. А по нашим установлениям, общение между теми и другими может быть только на деловой основе – но вам ведь не нужно, чтобы ваш коллега преподавал вам террану?

– Опять традиции, – пробормотал Изольд. Ректор услышал.

– Если угодно, да. Однако время нашего завтрака истекло. Благодарю вас за весьма приятное общество. Гуляйте, наслаждайтесь пейзажами. Когда захотите вернуться в ваши помещения – затруднений не будет: снаружи двери открываются самым простым образом. Нажмёте на пластинку – и вы дома. Но пока побудьте здесь: к вам придут, чтобы пригласить к докторам. Скоро.

Он коротко поклонился и, чётко ступая, направился к выходу.

Уже вдогонку ему Кромин послал последний вопрос:

– А что говорили нам наши преподаватели, когда прощались?

Ректор обернулся на ходу:

– То было одно из основных правил нашего мира.

– Какое же?

– Каждый имеет право убивать и быть убитым.

– Надеюсь, – проговорил Изольд, слегка нервничая, – это имеет отношение только к вашим гражданам?

– Гражданами Наюгиры являются все, находящиеся на её поверхности. Так что не беспокойтесь: ваши права защищены законом точно так же, как, например, мои.

Сказав это, ректор скрылся в коридоре.

Кромин даже не попытался спросить его, каким образом можно будет открыть дверь изнутри – если такое взбредёт в голову. Не было нужды: он успел уже понять, как это проще всего сделать. Это – к вопросу о пользе дверных порогов.

* * *