Решение номер три

Ему хотелось сразу же, приехав, уединиться в своём чулане, который по чьей-то больной фантазии назывался кабинетом, отключиться от связи, запереться на ключ и сделать то, что так и не удалось выполнить в монастырской келье – по причине, как признавал он сам, от него не зависящей – но лишь частично. Не получилось какое-то время спокойно и отрешённо подумать, выстраивая в логические ряды все факты и догадки, которых к этому времени накопилось уже немало. Придётся заняться этим здесь. А ещё перед тем – заложить в железяку то, что ему удалось скопировать в Обители при любезном содействии отца Исиэля, а ещё больше – Эриды. Произнеся мысленно это имя, Ястреб, незаметно для самого себя, улыбнулся – и улыбка эта держалась на его лице несколько минут. Ко всему этому прибавить звёздный пейзаж, что он увидел в считаные секунды пребывания в чьём-то чужом взгляде, и эпизод с убийством себе подобного, тоже подсмотренный глазами то ли Смоляра, то ли кого-то другого, к которому он подселился по какой-то, надо думать, ошибке. По представлению Ястреба, в результате он должен был получить то, что являлось сейчас для него главным: время и место применения Триады Куранта. Потому что единственным способом предотвратить объявленное уничтожение Горма и тот ужас, ту панику, тот хаос, который неизбежно возникнет после этого, когда все средства информации, подконтрольные Смоляру, выбросят во всех мирах обвинения в адрес Президента и всей нынешней власти, вслед за чем неизбежно последует воцарение Смоляра, – итак, единственным средством предотвратить крушение миропорядка было – застать злоумышленника на месте преступления незадолго до решающего мгновения и каким угодно способом помешать ему пустить формулы в ход. Если даже придётся ради этого уничтожить Смоляра физически – Ястреб готов был потом понести ответственность за свой поступок, потому что убийство даже в таких условиях останется убийством, и невозможно будет доказать, что на самом деле это всего лишь вынужденная и допустимая самооборона – защита не только самого себя, но и Эриды, а кроме неё – ещё и целого мира. Из этой ситуации, думал Ястреб, будем выкручиваться тогда, когда она возникнет, сейчас бояться за себя некогда – самое время думать о деле…

В таком вот настроении возвратился он из Обители; но едва приехал, сразу же пришлось перестраиваться на другой лад. Потому что не успел он сесть за стол, как в его кабинет всё-таки вторгся Листвен, сразу предъявивший свои претензии:

– Ты что, и в самом деле считаешь, что я мог спутать Смоляра с кем-то другим? Что я, салага, по-твоему?

Выглядел толстяк весьма воинственно и, похоже, намеревался доказывать свою правоту на кулаках.

Ястреб не успел ещё рта раскрыть, чтобы ответить, как к нему не вошёл, а просто ворвался Младой, ещё за полминуты до этого олицетворявший само спокойствие, а сейчас выглядевший человеком, выигравшим миллион по театральному билету, найденному на улице. Шеф нёс в вытянутой руке коробочку с кристаллом.

– Получай! – провозгласил он торжественно.

– А что там у тебя? Полное признание Смоляра и отказ от всякой незаконной деятельности?

Младой только ухмыльнулся:

– Похлеще! Ребята только что всё-таки хакнули смолярскую систему. Так что все птички у нас в клетке – на всякий вкус и цвет. Доволен?

– Да погоди ты, шеф, – попытался остановить его Листвен. – Тут речь идёт о моей репутации…

– Заткнитесь вы оба! – не удержавшись, рявкнул Ястреб. – Разбираться потом будем. Дайте сосредоточиться! Шеф, кидай сюда адреса – очень кстати. И проваливайте, покорнейше прошу вас!

Обоих пришлось выталкивать чуть ли не взашей – только после этого наступила, наконец, желанная тишина. Вводить данные в машину следовало с великим тщанием: ошибка на один знак, всё равно – букву, цифру, символ – и поиск уйдет вовсе не в ту степь. Только на эту операцию ушло полчаса с лишним. И лишь после этого можно стало, наконец, отдаться самому любимому делу: из кусочков информационной смальты начать складывать правдоподобное изображение.

Работа привычная, но на этот раз оказалась посложнее, чем бывало раньше. Когда она в первом приближении была закончена, Ястреб глянул на часы и покачал головой: время словно кто-то украл – так велик был его расход. Он ещё не знал, сколько именно минут, часов или дней оставалось в его распоряжении; но интуиция подсказывала: очень мало. Впрочем, сейчас уже не одна только интуиция.

Теперь стало возможно заинтересоваться адресом. Ястреб почти сразу нашёл его в похищенной адресной книге. И не удержался, чтобы не присвистнуть протяжно: вот, оказывается, в чём было дело; мог бы и сразу догадаться, видно, и вовсе оскудел сообразительностью… Молодцы ребята, что справились ко времени. Большое белое пятно на картине закрылось – и всё сразу связалось в единую непротиворечивую схему.

Но этот свист его словно послужил сигналом: в дверь не то чтобы постучали, но грубо заколотили. Пришлось отворить. Опять это был Младой:

– Ты долго ещё собираешься тут сны смотреть?

– Ну, что ещё стряслось?