Решение номер три

– Об этом она мне не говорила…

– Что была его любовницей? Наверняка сказала бы. Если бы знала.

– Как это… Была – и не знала?

– Ты ведь был – даже не любовником её, а любимым человеком? Был – она сама мне об этом рассказала. А ты почему промолчал? Не посвятил в секрет: как это можно, пятнадцать лет не встречаясь с женщиной, одновременно – ну, не все эти годы, конечно, но хотя бы в последние недели – находиться с нею в близких отношениях, делить постель? Не понимаешь, верно? Вот и она точно так же. Смоляр её в этом уверяет, а она не верит.

– Может, он ей просто врал?

– Может, конечно; и она тебе, возможно, врёт. Но у тебя ведь не возникло такого подозрения?

– Сперва – да; но чем дальше, тем больше оно слабело. А вот недоумение – крепло.

– Послушай: вот как хочешь, но я верю в то, что она этого на самом деле не знает. Так же, как и ты. И тебе, кроме всего прочего, предстоит разобраться и в этом. А Эрида пусть остаётся при своём убеждении.

– Но у тебя-то откуда такая уверенность? В том, что это и на самом деле было? Что это не его деза?

Исиэль чуть улыбнулся. Сказал:

– Мы, конечно, в ваших клиентах не состоим. Но не из-за отсутствия интереса к мирской жизни: живём ведь среди мира, как человек – среди природы, и природными процессами он не может не интересоваться – не то проспит землетрясение, извержение, ураган, засуху или наводнение – и всё такое. Так и мы просто обязаны ориентироваться в процессах, происходящих в нашей среде обитания, сиречь в миру. Омниархия – система серьёзная и сложная, в ней, кроме специфически нашего, есть и аналоги всех мирских учреждений. При этом любознательность наша касается не только наших иерархов и братии, но распространяется на всех. Так что мы если не всегда, то почти всегда находимся в курсе. Но всего до конца ведь и вы не знаете.

– Хочешь сказать, что всё это – правда?

– Рад бы, но не могу сказать другого. Только добавлю: ни её вины, ни ее лжи в этом нет. Она свято верит в то, что говорит, а грань между верой и знанием размыта, друг мой Ястреб, порою так размыта бывает, что не определить, где кончается одно и начинается другое, или, точнее, где начинается их взаимопроникновение. А разобраться во всём этом мы, наверное, смогли бы со временем, будь эта проблема нашим больным местом. Но поскольку за дело взялись ваши, и прежде всего ты сам, и у тебя возник личный интерес – будем просто ждать результатов в надежде, что ты ими поделишься – хотя бы в благодарность за оказанную услугу. Тебе же на прощание повторю: не мешкай. Потому что он ищет вас обоих, но прежде всего – её, и чувствую, что его люди где-то уже совсем близко. Рядом. Может быть, потому, что всё остальное они уже просеяли сквозь сито, к нам подступиться сложнее всего, но вот теперь всё бросят на нас. Поскольку сейчас у нас открылись слабые места, каких обычно не бывает, и они – Смоляр – целиком в курсе этого. Так что будь осторожен с того мгновения, когда сойдёшь с нашего крыльца. А что до Эриды – обещаю тебе всё, что могу, применить; но достанет ли этого – ведает один Господь.

– Спасибо. Я на тебя надеюсь. Со всеми этими загадками – ты не представляешь, насколько она вдруг стала для меня дорогой. Теперь мне уже кажется, что все минувшие годы я не очень-то общался с женщинами – во всяком случае, всерьёз и надолго – только потому, что ждал её – подсознание так велело. Ты хоть спрячь её, как следует. Где она сейчас? Когда прощались – сказала, что ты собирался куда-то перевести её – в место, где никто не бывает.

– Да. Могу сказать, куда: в келью покойного. У нас она считается – ну, как бы нехорошим местом. Как-никак, человек наложил на себя руки – грех, грех. Так что без команды – то есть без благословения туда никто и не сунется. А её я благословил. Жить там и – чтобы не очень тоскливо было без тебя – произвести в этой келье обстоятельную ревизию с инвентаризацией. А вдруг действительно что-то найдётся? Эрида же – поверь мне – человек в работе обстоятельный и внимательный. Вот в личном ей не везло – может, повезло наконец?

И библиотекарь снова одарил Ястреба тем же взглядом, что в начале разговора: суровым, тяжёлым, даже угрожающим.

– Если останемся живы, – пообещал Ястреб, – то повезёт. Не ей одной. Нам обоим. Сейчас ты её хорошо пристроил. Надёжно и с пользой. И если Эрида что-то найдёт – сразу сообщи мне. Я буду ещё, пожалуй, часа два-три в нашей конторе.

– Два-три часа. А потом?

– Хоть бы кто-нибудь мне намекнул, – сказал Ястреб, – где я буду потом.

– Где бы ты ни был – поглядывай по сторонам, – таким было напутствие отца библиотекаря.

– А зачем же нам глаза? – поинтересовался Ястреб, садясь за руль, уверенно, как человек, не ведающий сомнений.

16

На самом деле сомнения были. Во всём – начиная с маршрута, который сейчас предстояло избрать.

Отъехав едва ли на тридцать метров от главных ворот Обители, Ястреб снизил скорость до пешеходной, а потом и вовсе остановился, чтобы определиться.